Поиск

ТРУДЫ / ИНТЕРВЬЮ

Вопрос: Господин Президент, когда Вы приходили к власти в Азербайджа­не, Вы принимали республику с войной, с разрушенной экономи­кой, с сепаратизмом, с фактически враждебными отношениями с Рос­сией. Сегодня эти проблемы или разрешены, или находятся не в прежнем кризисном состоянии. Поделитесь политическим рецеп­том, как этого можно добиться.

Гейдар Алиев: Какого-то единого рецепта тут нет. Наша Республика хорошая, народ хороший, и здесь можно было бы избежать всего того, что про­изошло примерно с половины восьмидесятых годов до 1993 го­да, когда, мне пришлось вновь вернуться и взять на себя высо­кую ответственность власти. Я должен сказать, что взял на себя очень высокую ответственность. Ведь прошло так много времени с тех пор, как в 1982 году я уехал из Азербайд­жана.

Я сдал Республику в очень хорошем состоянии. В те 70-е го­ды среди всех союзных респуб­лик Азербайджан всегда отли­чался лучшими во всех отноше­ниях показателями, и не только экономическими. И обстановка, и атмосфера здесь были лучше. Вот, например, сейчас с корруп­цией все борются. Сейчас никто не говорит о том, что ее нет. А в те времена в Советском Союзе боя­лись признавать, что такое явление существует. А я заявил, что в Азербайджане есть взяточничество, есть коррупция, и с ними нужно бороться. То есть Азер­байджан отличался положитель­но в плане открытости, в плане гласности. В хорошем состоянии была Республика...

Вот Вам первый рецепт. Но многое зависит от того, как уп­равлять и коллективом, и семьей, и республикой, и страной, и на­родом. Процессы у нас потом пошли негативные настолько, что Азер­байджан оказался в крайне кри­зисном положении.

К 1993 году была развалена экономика, в очень тяжелом по­ложении оказался народ. Респуб­лика находилась в положении войны, часть нашей территории была оккупи­рована, царили хаос, анархия, раскол. Это Вы знаете. Как удалось это преодолеть?

Я считаю, что первое - это доверие народа. То доверие, ко­торое народ постоянно оказывал мне, несмотря на многолетние попытки меня скомпрометиро­вать. Оказалось, что только не­большое количество людей в си­лу личных своих амбиций про­явили негативное отношение ко мне. Народ в абсолютном боль­шинстве, я сказал бы даже - весь народ, не согласился с тем несправедливым отношением. Даже в те годы, когда я жил в Мо­скве, ко мне очень много приез­жало людей, обращались, писали письма. Так что именно то доверие, которое я смог завоевать своим трудом, своей работой и своим отношением к людям, явилось основой того, что я сумел в ко­роткое время вывести Республи­ку из кризиса. И второе обстоятельство - естественно, опыт.

Те, кто считает, что каждый, кто пришел с улицы, может упра­влять государством, ошибаются. Опыт управления в принципе един. Что той союзной республи­кой, которой я управлял, что сей­час, независимой страной, - во многом схожие вещи. Поэтому тот опыт, который у меня сложил­ся за период моей большой жиз­ни и за период работы в Азербайджане, в руководстве Респуб­ликой, и за период моей работы в Москве, когда, я был одним из руководителей Советского Союза, - это была огромная школа, это был огромный опыт.

И это, безусловно, помогло мне решать вопросы теперь. И еще один фактор есть. Его я чувствую, когда бываю в разли­чных странах: меня знают. Пом­нят те, с кем когда-то встречал­ся, с кем когда-то вел перегово­ры. А кто-то и по справочникам смотрит, что Алиев был членом политбюро, был в руководстве СССР. И скажу откровенно, что даже в тех странах, с которыми Советский Союз тогда находился в разных идеологических лагерях, независимо от отношений в прошлом, мнение о нем как сверхдержаве остается. Отноше­ния между людьми сохраняются даже после того, как распадают­ся государства. Поэтому под­черкнуто уважительно отвечают и мне. Мне, например, не состав­ляло никакого труда восстанав­ливать отношения с Россией. Аб­солютное большинство людей, которые в те годы работали в Со­ветском Союзе, в различных от­раслях работают сегодня в Рос­сии. Поэтому контакт с ними у меня и сегодня имеется.

Вопрос: В Ваших словах как будто бы прозвучала ностальгия по СССР?..

Гейдар Алиев: Ностальгии по СССР нет. Я считаю, что развал Советского Союза был закономерным про­цессом. Это была реальность. Это была неизбежность. Этот процесс трудно было предотвра­тить. Но есть ностальгия по людям, с которыми мы вместе работали, по обстановке, по встречам... Бе­зусловно, я все это помню. С большим теплом вспоминаю, с большим уважением. Это все же и моя жизнь.

Но никогда независимость Азербайджана не будет постав­лена под вопрос, никогда мы не присоединимся к другому госу­дарству.

Вопрос: Некоторые государства - члены СНГ думают по-другому...

Гейдар Алиев: Вы знаете, что Азербайд­жан раньше не входил в СНГ. Мне пришлось несколько месяцев и убеждать, и вообще вести плот­ную работу для того, чтобы до­биться не только согласия парла­мента, но и согласия обществен­ного мнения. Необходимо было убедить людей, что Азербайджан должен вступить в СНГ. И я это сделал, я этого добился. Я считаю, что очень важен этот союз, это содружество. Но это должно быть именно содружество, содружество независи­мых государств. В полном соот­ветствии со своим названием. Я говорил на нашей встрече в рам­ках СНГ: Надо только суметь вы­работать хороший механизм, ме­ханизм эффективной деятельно­сти, который был бы нужен имен­но содружеству, но не затрагивал независимость друг друга. Я - за такое СНГ. А теперь о том, почему со­дружество столь важно. Дело в том, что страны, которые нахо­дятся в составе СНГ, проходят один и тот же путь. Одни немнож­ко впереди, другие позади - но мы все находимся в одной полосе переходного периода. Потому что мы были все очень тесно ин­тегрированы друг с другом эко­номически. Вот ту интеграцию Советского Союза, экономичес­кую интеграцию, - если бы ее можно было перевести на Содру­жество Независимых Государств, - конечно, это было бы прекрас­но. Я за такое СНГ и за такой процесс.

Вопрос: А какой в этом процессе Вам видится роль России?

Гейдар Алиев: Вы знаете, я прежде всего считаю необходимым и важным поддержание двусторонних отно­шений между всеми странами, и в том числе странами в составе СНГ. То есть вхождение в состав СНГ не исключает, а предполага­ет активное развитие двусторон­них отношений между государст­вами. Поэтому я придаю очень большое значение двусторонним отношениям между Россией и Азербайджаном. Конечно, я не считаю, что уровень наших отно­шений соответствует нашим по­требностям, - не только Азер­байджана, но и России тоже. Считаю необходимым принять меры для того, чтобы развивать более интенсивно двусторонние отношения между нами. Россия - крупнейший партнер, крупней­шая страна, с которой Азербайд­жан связан веками, связан и экономически, и в области науки, культуры, образования, гумани­тарных связей, человеческих. Когда мы были в Советском Союзе, не было разницы, где ты нахо­дишься - в Москве, в Ленингра­де, в Омске, Новосибирске или Баку. Все было единой страной, сколько лет, сколько десятилетий жили вместе... И сейчас все это дело отрезать, оборвать, поста­вить и Россию, и Азербайджан - так же, как и другие страны, - в такие отношения, которые суще­ствуют между теми, кто никогда вместе в Союзе не был, - да это невозможно. Мы были в составе России, в составе одного государства два столетия, и за эти два столетия настолько связи пе­реплелись, что их невозможно разорвать. Да и не нужно. Наобо­рот, если такие связи можно бы­ло бы устанавливать со многими другими странами, было бы хо­рошо.

Отношения с Россией - это особые отношения. И с точки зрения экономического сотрудничества, и с точки зрения обме­на научными и культурными цен­ностями, с точки зрения просто поддержания отношений между людьми. Это очень важно.

Вопрос: Какой момент в жизни был самым тяжелым для Вас?

Гейдар Алиев: Самым тяжелым был период моей жизни в Нахчыване. Возвращение в Азербайджан носило необычный характер. И в Азербайджане препятствовали моему возвращению, и в Москве руководители Советского Союза препятствовали. В Москве для меня были вообще созданы не­выносимые условия - по сущест­ву, я был изолирован от общест­ва, находился под строгим конт­ролем, под домашним арестом.

Мне было тяжело и в Баку. Пришлось отправиться в Нахчыван. И там - тоже было не легче. Во-первых, сама эта Республика находилась в состоянии блокады. Связи нормальной со столицей и другими регионами Азербайджа­на не было. Блокадное состояние обуславливало и отсутствие мно­гих важных жизненных факторов - не было электроэнергии, не хватало воды, газа, который я в свое время провел и в Нахчыван, и в Нагорный Карабах. Поначалу там даже негде бы­ло жить, меня приютили родственники. Квартирные условия были очень тяжелыми. Я жил там больше года - просто обычным частным жителем. А в сентябре 1991 года народ поднялся и по­требовал, чтобы я возглавил Верховный Совет Нахчыванской республики. То есть фактически стал во главе республики. Я, че­стно, очень не хотел. Но несколь­ко дней шли большие митинги, меня уговаривали. И потом я по­чувствовал, что должен взять на себя этот груз в самый тяжелый период жизни для народа Нахчывана. Но даже в этой тяжелой жиз­ни я находил для себя много ин­тересного и радостного, опять-таки использовал свои прошлые связи. Сумел наладить связь с Ираном и Турцией. Мы построили мост через реку Араз, это было великое событие, потому что за короткий срок создали, по сути, дорогу жизни. Из Ирана провели электрическую линию. И многое другое я успел сделать.

Потом меня позвали в Баку. Здесь уже была гражданская война, друг в друга стреляли, у каждого был свой вооруженный отряд. Для того, чтобы навести порядок, мне потребовались два с половиной года. Сегодня почти два года народ живет в мире. Да, четыре го­да люди живут в палатках. Вы бы­ли в этих лагерях, видели поло­жение беженцев. Да, тяжело, бе­зумно тяжело. Но одно дело, ког­да идет война, другое - когда войны нет. Когда не приходят гробы. А с остальным мы спра­вимся.

Вопрос: Вы чего-нибудь боитесь в этой жизни?

Гейдар Алиев: Я ничего не боюсь сейчас, и тогда ничего не боялся. Я когда ехал сюда, понимал, что это гро­зит мне гибелью. Это меня не пу­гало.

Вопрос: Что Вы больше всего люби­те?

Гейдар Алиев: Знаете, я человек, который посвятил себя политической деятельности, своему народу, своей Республике. Очень ее люблю. Больше всего люблю свою землю, свой народ - как это ни высокопарно звучит. Свою Республику - Азербайджан. И буду с ней до конца.

Что касается личной жизни, то, как у всякого человека, у меня здесь есть свои привязанности. Но это касается только меня и близких.

Вопрос: Если теперь подытожи­вать ту жизнь, что Вы прожили до сих пор, - какое было в ней глав­ное событие?

Гейдар Алиев: Вы знаете, я никогда не за­думывался над этим вопросом, поэтому мой ответ может оказаться не совсем точным. Глав­ное событие... Здесь тоже можно разделить. В личной жизни главное со­бытие было, когда женился, ког­да родились дочь, сын.

А в политической деятельно­сти все то, что было в моей жиз­ни, происходило помимо моей воли. Скажем, меня избрали чле­ном политбюро, руководителем Азербайджана, назначили пер­вым заместителем председателя Совета министров такой великой страны. В истории Азербайджана такого не было. Поэтому для мо­его народа это историческое со­бытие - что его сын взлетел так высоко. Но сказать, что для меня это было тогда большим радост­ным событием, не могу. Я даже не хотел ехать туда, я сопротив­лялся, мне трудно было расстать­ся с Республикой. И когда анали­зирую это все, всю свою жизнь, то главным ее событием вижу все же одно - то, что мне удалось обеспечить независимость Азербайджана. Не дать ей погибнуть в огне междоусобиц, разрухи и крови. 

Журнал «Огонек», беседовали Васиф Самедов и Александр Цыганов. 

Газета «Бакинский рабочий», 26 мая 1996года

© aliyev-heritage.org