ТРУДЫ / ИНТЕРВЬЮ

Интервью Президента Азербайджанской Республики Гейдара Алиева главному редактору газеты "Утро России" - 6 июля 1994 года


- Гейдар Алиевич, год назад, когда возвращались к руководству Азербайджаном, Вы, видимо, оценивали те трудности, с которыми придется столкнуться. По прошествии года Ваш личный прогноз подтвердился?

- Видите ли, я ведь человек уже не юный, с достаточным жизненным опытом, поэтому власти ради власти мне не нужно. Всеми внешними атрибутами власти, столь привлекательными для политиков новой волны, я был, как говорится, сыт по горло еще двадцать лет назад. Кстати, 14 июля у меня будет мой "личный день взятия Бастилии" - ровно четверть века с того дня, когда я возглавил Азербайджан. Был, правда, десятилетний перерыв, я работал в Москве, но это все широко известно, и вряд ли стоит об этом сейчас говорить. После 1987 года я, честно говоря, не собирался возвращаться к активной политической жизни. Обычно своих решений не меняю, поэтому должны были появиться уж очень серьезные причины, заставившие меня пересмотреть эту позицию.

- Они появились?

- Конечно. Прежде всего, вернувшись в Азербайджан и воочию увидев, что делают с моей Родиной и народом все эти везировы и муталибовы, я содрогнулся. В 1982 году, уезжая в Москву, я оставлял народное хозяйство Азербайджана в очень приличном состоянии. Теперь же, на глазах у всех, шел явный и целенаправленный развал богатой и самодостаточной республики. Наверное, я уже тогда должен был бы вмешаться, возвысить свой голос, но ситуация складывалась для меня исключительно сложно. Дело в том, что и московское, и бакинское тогдашнее руководство панически боялись моего возвращения и делали все для того, чтобы этого не случилось. Когда впервые после московской отставки я приехал в Баку, выяснилось, что жить мне в этом городе попросту негде. Публично выступать тоже не давали. Муталибов дошел аж до того, что запретил мне появляться в Баку, а когда я все-таки решил прилететь, то человека, поехавшего встречать меня в аэропорт, просто убили. То есть, кроме огромного преступления по отношению к народу, совершалась масса пакостей в мой адрес лично. Я не говорю даже об антиалиевской кампании, развернутой в СМИ. К потоку лжи и клеветы я был готов. А вот всякое мелкое пакостничество казалось мне странным, уж очень оно не вязалось с моим представлением о том, чем и как должны заниматься руководители республики. Причем, исходило все это от людей, оказавшихся в большой политике только благодаря моему покровительству…

- Но Вы, вероятно, знали им цену и раньше?

- Увы. Это, кстати, было одной из причин (хотя и не самой главной) моего возвращения в политику. Меня не покидало ощущение собственной вины в том, что эти люди в силу определенным образом сложившихся обстоятельств оказались у власти. И сейчас я трачу все свои силы на то, чтобы исправить тот вред, который они нанесли Азербайджану.

- Это относится к Везирову и Муталибову, но Эльчибей, насколько я знаю, никогда никакого отношения к советской номенклатуре не имел… 

- Конечно. Он совсем другой человек. Честный, порядочный, по-своему, если хотите, несчастный. Оказавшийся в какой-то момент заложником своего окружения и взваливший на себя, может быть, и против собственной воли, непосильный для него груз власти. К управлению республикой он был не готов, плохо представлял, что это такое. В этом я и усматриваю его несчастье, а в личной его искренности и порядочности нет причин сомневаться. В прошлом наши судьбы пересеклись лишь однажды, он, кстати, об этом может и не знать до сих пор. В 1975 году мне доложили, что в Баку арестовано несколько так называемых антисоветчиков. Среди них был и Абульфаз Эльчибей. Я попросил доложить мне обстоятельства дела и, убедившись, что никакого преступления эти люди не совершили, посоветовал главе тогдашнего республиканского КГБ не раздувать историю. Он к моему совету прислушался, и все закончилось для Эльчибея и его товарищей сравнительно благополучно. Я и сейчас отношусь к бывшему президенту с уважением. Нахчыванское село, где он живет, считаю неприкосновенной зоной. Некоторое время назад в Баку была подготовлена попытка покушения на меня. В процессе расследования выяснилось, что к ней причастен двоюродный брат Эльчибея, убежавший в то самое нахчыванское село. Я попросил не предпринимать попыток к захвату его там силой. Мне очень не хотелось бы причинять неудобства Абульфазу Эльчибею, он этого не заслужил.

- А что все-таки явилось главной причиной Вашего решения вернуться к власти в Азербайджане?

- События весны-лета прошлого года. Когда увидел, что начинается настоящая гражданская война, когда услышал, что очередной авантюрист уже дошел до того, что объявил о создании никому не ведомой Талышской республики, когда окончательно убедился, что моя Родина вполне может развалиться на куски, понял - пора наводить порядок. Этого требовал народ, этого требовало и мое понимание личного долга перед страной. В тот период мне постоянно, по нескольку раз в день звонили президент Эльчибей, председатель парламента Иса Гамбаров. Они были весьма обеспокоены развитием событий и убедительно просили меня приехать в Баку. В конце концов я приехал, и самого страшного - гражданской войны и развала республики - удалось избежать. Такова вкратце предыстория. Возвращаясь же к началу нашей беседы, могу сказать, что этот год оказался даже тяжелее, чем я предполагал.

- В чем конкретно это проявилось?

- Прежде всего в том, что, работая по восемнадцать часов в сутки, я так и не нашел пока времени всерьез заняться экономикой. Все время и силы съедает война и то, что с ней связано. А экономикой заниматься надо. Разрушены старые связи, новых, по сути, не появилось. Страна с таким народнохозяйственным потенциалом, как Азербайджан, просто не имеет права не участвовать в мировом экономическом процессе. Причем, существует традиционный и очень выгодный для нас участок мирового рынка - Россия и страны СНГ. Упускать его, пытаясь экстренно переориентироваться, просто неразумно. А для того, чтобы связи были равными и взаимовыгодными, нельзя отставать в процессе экономического реформирования. Равноправные партнеры обязаны говорить на одном экономическом языке. Пакет экономических законов внесен сейчас в парламент Азербайджана, но я ощущаю острый дефицит в молодых квалифицированных хозяйственных кадрах, которые могли бы эти реформы реализовать.

- Значит, Азербайджану нужен свой Гайдар?

- Думаю, что Азербайджану понадобятся четыре Гайдара, чтобы сдвинуть экономику в нужном направлении.

- Сейчас в большинстве мусульманских республик бывшего СССР огромный интерес вызывает турецкая модель развития экономики. Каково Ваше мнение на этот счет?

- У нас традиционно добрые отношения как с турецким народом, так и с руководством Турецкой Республики. Конечно, пример процветающего светского государства весьма привлекателен, но думаю, что мы можем и не должны полностью копировать турецкую модель развития. Азербайджан - другая страна, с другим национальным историческим опытом. Не исключено, что опыт российского экономического реформирования, каким бы трудным и неоднозначным он ни был, нам может пригодиться значительно больше.

- Кстати, о кадрах, которые, как некогда было объявлено, "решают все". За Вами с прежних, еще советских, времен, сохраняется образ "крутого руководителя", способного на кардинальные кадровые решения. Однако за этот год Вы не только обошлись без каких-либо репрессий, но даже и существенных перестановок в руководстве республики не произвели. Чем это объясняется?

- Действительно, многие боялись, что вот вернется Алиев, начнет мстить, "полетят головы", начнется кадровая перетряска. Могу официально заявить: чувство мести не относится к тем чувствам, которые должен испытывать руководитель страны, переживающей один из самых тяжелых периодов своей истории. Более того, настаиваю на том, что в такие исторические моменты все, кто действительно любит свою Родину, а не только говорит об этой любви, просто обязаны забыть о личных симпатиях и антипатиях, чтобы объединиться в полезной деятельности на благо Отечества. Я твердо заявил о своей приверженности демократическим принципам развития и не собираюсь отступать от этих принципов.

- А как складываются Ваши отношения с оппозицией?

- Складываются они по-разному, но Азербайджан - демократическая страна, и оппозиция имеет право высказывать и отстаивать свое мнение. Другое дело, что осуществляться это должно в рамках действующего законодательства, не нанося ущерба стране и народу. Я искренне рассчитываю на то, что нашим оппозиционерам достаточно дороги национально-государственные интересы и они сумеют поставить их над личными амбициями. Если случится именно так, то все будет в порядке.

- Шесть лет идет война. Около 20 процентов территории вашей республики занято противоборствующей стороной. Десятки тысяч людей погибли, более миллиона человек лишены родного очага и превратились в беженцев. Что дальше?

- Не мы начинали эту войну. Я уверен, что в свое время ее вполне можно было бы предотвратить. Но что сейчас говорить об этом? Теперь Азербайджан ведет войну за свою территориальную целостность. Национальная армия структурирована, потенциал достаточен. Но весь этот год я занимался и продолжаю заниматься поисками политических путей прекращения военных действий. Война, несомненно, тупиковая, и хочется верить, что это понятно не только нам, но и нашим противникам. Мы хотим справедливого мира. Армянские войска должны освободить все азербайджанские территории, кроме Нагорного Карабаха, после этого возможен нормальный переговорный процесс о карабахском статусе. Думаю, что эти условия вполне приемлемы. Некоторые подвижки имеются. 10 мая прекращен огонь. Идут активные переговоры с участием Минской группы СБСЕ и России.

- Как Вы относитесь к идее разделительных сил?

- Пока идут переговоры и нет общей позиции на этот счет. СБСЕ говорит о наблюдателях, Россия - о миротворческих силах СНГ. Конечно, кто-то в качестве гаранта соблюдения договоренности нужен. Думаю, что все-таки это должны быть военнослужащие, находящиеся под эгидой международных организаций. Карабахская война - самый первый межнациональный конфликт на территории бывшего Советского Союза. Конфликт, ставший, к сожалению, прототипом множества последовавших за ним. Значит, и выход из карабахской войны должен происходить по классической схеме, отработанной международной практикой.

- В одной из московских газет недавно я прочел примерно такой пассаж: Алиев против ввода российских миротворческих подразделений потому, что он не доверяет Ельцину, с которым у него не складывались отношения еще со времен горбачевского политбюро. Насколько это утверждение основательно?

- Ну, это просто чушь какая-то. Позволю себе заметить, что вообще среди того, что мне приходится читать и слышать по поводу Азербайджана в СМИ, попадается много, мягко говоря, непроверенной, а часто и откровенно лживой информации. Создается ощущение, что кто-то целенаправленно пытается формировать отрицательный образ азербайджанского народа и нашей республики. Между тем, Азербайджан продолжает оставаться многонациональной страной. Никаких случаев насилия по отношению к живущим в нашей республике русским нет, и, уверен, не будет. Кстати сказать, во время президентских выборов моя кандидатура была выдвинута тремя существующими у нас религиозными конфессиями: мусульманской, христианской и иудейской.

Что же касается отношений с Борисом Николаевичем Ельциным, то они вполне доброжелательные и плодотворные. А насчет горбачевского политбюро… На знаменитом октябрьском (1987 г.) пленуме ЦК, где, по существу, решилась партийная судьба Ельцина, по его поводу высказались все члены тогдашнего политбюро, кроме Алиева. Именно на этом пленуме была принята моя отставка из состава политбюро. Из КПСС я вышел летом 1991 года, за полтора месяца до августовского путча.

- Из трех теперешних закавказских лидеров остался один только Левон Тер-Петросян, пришедший к власти на гребне горбачевской перестройки. Не кажется ли Вам, что изменение политического руководства в Армении могло бы способствовать более успешному урегулированию карабахского конфликта?

- Нет, мне так не кажется. Я имею личный опыт контактов с Левоном Тер-Петросяном. Он вполне реальный, прагматичный политик, с которым можно вести переговоры и договариваться. И если здесь уместно говорить о моих желаниях, то мне хотелось бы подписать мирный договор именно с этим человеком.

- Гейдар Алиевич, вами прожита большая, напряженная и интересная жизнь. Что Вы считаете самым важным из сделанного?

- Знаете, мои личные обстоятельства складываются так, что на размышления о прожитом просто не остается времени. Главную задачу своей жизни вижу в том, чтобы принести азербайджанскому народу достойный справедливый мир. Уверен, что сумею этого добиться.

Беседу вел главный редактор газеты Юрий Белявский.

"Азербайджан", 6 июля 1994 года

Газета "Бакинский рабочий", 9 июня 1994 года