Поиск

ТРУДЫ / ИНТЕРВЬЮ

Гейдар Алиев: Приветствую Вас, жур­налистов России, Москвы. Рад, что Вы проявили внимание к нашей стране - к Азер­байджану.

Мне сказали, что Вы при­были сюда, чтобы ознако­миться с нашей жизнью и, естественно, как это делает каждый журналист, исполь­зовать это в своих публикациях. Надеюсь, что Вам уда­лось что-то сделать в этом плане, хотя, возможно, для этого нужно больше време­ни, чем-то, которое Вы отве­ли для пребывания в Азербайджане.

Тем не менее, каждый та­кой случай вызывает у на­шей общественности, у меня чувство удовлетворения, так как российская пресса до сих пор пользуется в Азербайджане популярностью. Люди здесь читают россий­скую прессу и, конечно, реагируют, когда обнаруживают, что публикация нормальная, хорошая, объективная. Коне­чно, люди радуются тому, что о нашей стране, о нашем на­роде пишут правдиво. Но ко­гда они видят всевозможные домыслы, измышления или сущую неправду, конечно, это беспокоит людей и даже вызывает у них возмущение, недовольство.

Несмотря на это, читают рос­сийскую прессу, так как об­щество у нас в Азербайджа­не, естественно, неоднород­ное. Есть люди, которые хо­тят, чтобы какие-то реально существующие или кажущиеся им негативными стороны жизни получили бы огласку. Повторяю, поэтому, незави­симо ни от чего, читают.

В этом смысле я всегда хотел, чтобы московские журналисты правдиво освещали жизнь в странах СНГ, обретших свою независи­мость после распада Совет­ского Союза. Так как Россия - большая страна и нам очень важно, чтобы россий­ская общественность, во вся­ком случае, та, которая поддерживает связь с прессой, с печатью, с газетами, была правильно информирована.

Безусловно, мы не можем сказать, что в Азербайджане все идеально, все хорошо. Нет, это не так. Даже в эконо­мически развитых демокра­тических странах тоже не все идеально. Поэтому мы не претендуем, чтобы о нас писали только лишь похвалу. Наоборот, может быть, когда недостатки, пороки, которые есть и которые здесь не сов­сем обнаруживаются, нахо­дят освещение - это не ми­нус. Но когда выдумывают...

К сожалению, примерно в 1986, 1987 годах стали появляться журналисты, пытавшиеся отличиться всевозмо­жными выдумками, которые они выдавали за правду. Это есть и сегодня. Это мои общие мысли. Безусловно, они не имеют прямого отношения ни к ко­му, и особенно к Вам. Гово­рю это для того, чтобы еще раз подтвердить свою мысль о том, что интерес к российской прессе в Азербайджане большой, и я хотел бы, чтобы Вы, проявив внимание к на­шей стране, сами бы увиде­ли эту истину и, насколько это возможно, или как Вы са­ми определите, осветили это в своих публикациях.

Вы здесь три дня. Это не много. Тем не менее, впечат­ление получить можно. Поэтому рад этому. Мне сказали, что Вы хотите встретиться со мной. Вот я пришел на встре­чу с Вами. Приветствую Вас.

Геннадий Мальцев (главный редактор журнала «Журналист», президент Националь­ной информационной пала­ты, секретарь Союза журналистов России, член-коррес­пондент РАЕН, заслуженный работник культуры России): Мы действительно хо­тели встретиться с Вами и поприветствовать, с нашей точки зрения, выдающегося политического деятеля сов­ременности и нашей жизни. Мы рады, что нам удалось жить в одно время с таким человеком, как Вы. Вас очень уважают и помнят в России.

Среди нас есть люди, ко­торые родились в Азербайд­жане, есть, которые здесь бывали, есть те, которые приехали сюда впервые. Должен сказать, что с первых же минут пребывания в Баку мы удивились изменениям, которые здесь произошли, - мы увидели но­вый аэропорт, с чем поздра­вляем Вас, мы увидели но­вое строительство в городе, переселение людей в новые квартиры и многое другое, что появилось бук­вально на наших глазах. В других кавказских странах мы этого, к сожалению, пока не виде­ли.

Должен сказать, что я специально не афишировал свою поездку. Но буквально накануне я был на одной из встреч журналистов в Мос­кве, которая проходила в Центральном доме журнали­ста, и встретил там ветерана нашей журналистики, вете­рана «Известий» Александра Бовина, а также президента Гильдии адвокатов России Гасана Мирзоева. Они по­просили меня по возможно­сти передать Вам большой привет, так как знают, пом­нят Вас и относятся к Вам с большой любовью.

Мы не преследуем цель расспрашивать Вас по пово­ду различных политических дел. Мы просто хотели уви­деть Вас и выразить Вам, в частности, восхищение в свя­зи с тем, как прошел съезд партии «Новый Азербайд­жан». Мы смотрели его по те­левидению и нам, правда, с трудом удалось купить газету с Вашим выступлением.

Гейдар Алиев: Но ведь оно на азербайджанском языке. 

Геннадий Мальцев: Мы достали на русском.

Гейдар Алиев:  Его пере­вели на русский язык? И первое выступление, и второе - итоговое? 

Диляра Сеидзаде:  Оно было опубликовано в газете «Ба­кинский рабочий». 

Геннадий Мальцев: Дол­жен сказать, Гейдар Алие­вич, что в нем мы нашли для себя много неожиданного и по-журналистски полезного, что мы сможем использовать в нашей работе. Некоторые Ваши заявления были совер­шенно новыми и носили, с нашей точки зрения, в опре­деленной степени сенсационный характер. Мы хотели также ознако­миться с развитием нефтяной промышленности республики - это одна из целей нашего визита. Среди нас три очень известных в Рос­сии журналиста, которые пи­шут о проблемах экономики. Мы хотели ознакомиться и с проблемами развития физ­культуры и спорта - среди нас главный редактор газеты «Спортивная Москва». Мы хо­тели также посмотреть на лю­дей, которые будут помогать Вам в XXI веке, то есть тех, кого Вы растите и кто будет работать в дальнейшем. Та­ких людей мы находим и счи­таем, что они вполне достой­ные и интересные люди. Вот все, если говорить о первых впечатлениях, кото­рые у нас сложились. Об остальном скажут мои коллеги. У нас, среди журналистов, демократия и каждый говорит за себя. Сказанное - это в основном мои впечатления, но, думаю, что коллеги думают примерно так же. 

Владимир Санько (заме­ститель заведующего отде­лом «Независимой газеты»): Я родился и вырос в Азер­байджане. Мои родители прожили здесь 60 лет. Скажу честно, что старую, нагорную часть Баку я помню с детст­ва. 

Гейдар Алиев: Вы там жили? 

Владимир Санько: Нет, я жил в Сумгайыте, но ездил в Баку и достаточно хорошо знаю нагорную часть Баку. Я не был здесь с 1990 года и скажу, что был потрясен из­менениями, которые про­изошли здесь за это время. Такое мощное наступление на старые дома, которые су­ществовали после революции все советское время. Это было очень удивительно и приятно. 

Геннадий Мальцев: «Не­зависимая газета», которую представляет Владимир, хочет сделать большой матери­ал о развитии нефтяной про­мышленности Азербайджа­на. Это одна из целей его приезда в составе нашей группы. 

Гейдар Алиев:  Очень хо­рошо. 

Алексей Макурин  (специ­альный корреспондент газе­ты «Комсомольская прав­да»): Мне ранее приходилось работать на Дальнем Восто­ке, в Амурской области - главной области БАМа. Там я был редактором обла­стной газеты. Примерно два года назад мы опубликовали материал о Вашем участии в строительстве БАМа. Расска­зываю об этом, чтобы под­твердить слова моего стар­шего коллеги о том, что и в дальних российских регио­нах Ваше имя вспоминают с большой теплотой. Помню, там была фотография о Вашем приезде на БАМ. И кто-то из азербайджанцев, кото­рые там жили - ведь в России много азербайджанцев живет, - рассказывал о встречах, которые происхо­дили на БАМе, об этом вспоминали старые бамовцы. И очень приятно видеть Вас бо­дрым и сильным Президентом уже здесь, в Азербайджане.

Гейдар Алиевич, а можете Вы рассказать в связи с этим, как Вы работаете? Чувствуется, что Вы очень актив­ный Президент. Даже Ваше выступление на съезде - это уникально. По-моему, только Фидель Кастро может гово­рить три-четыре часа без подготовки. Как Вам это уда­ется? Ведь мы знаем, Вы тяжело болели, у Вас была опе­рация, но работаете Вы до­поздна. Или я ошибаюсь? Как Вы строите свой рабочий день? Можете рассказать? Это мы из любопытства спра­шиваем. 

Гейдар Алиев: Я пони­маю. Скажу. У Вас есть что сказать? 

Геннадий Рогов (главный редактор газеты «Спортив­ная Москва»): Гейдар Алиевич, Алексей сказал, что мы наблюдали по телевидению Ваше выступление на съез­де. И меня, как спортивного редактора, поразила Ваша спортивная форма. Мне ка­жется, что Вы можете быть примером для многих прези­дентов в СНГ. Думаю, что Ваш пример - то, как выступали и как держались, - пример для всех руководителей спорта Вашей республики. Должен заметить, мы достаточно много знаем о бывших совет­ских республиках, об их спортсменах, об их успехах в спорте, но тема спортивного Азербайджана, как мне пока­залось, несколько ушла от нас. Сегодня мы будем встречаться с людьми, кото­рые отвечают за спорт, могут рассказать о том, что делает­ся в республике. Думаю, эта встреча заполнит возникший вакуум. 

Александр Проценко (экономический обозрева­тель газеты «Труд»): Гейдар Алиевич, я впервые в Азер­байджане. Очень доволен, что мне выпало счастье при­ехать сюда. Я очень много слышал о Баку, и то, что я увидел здесь, подтвердило все лучшие слова, услышан­ные мною. Когда я собрался лететь сюда, я вспомнил рассказы азербайджанских студентов, которые учились в Москве, о том, что Гейдар Алиев их регулярно собирал, регулярно интересовался тем, как у них идет учеба, говорил о том, что они должны хорошо учиться, что они очень нужны своей Родине - Азербайджа­ну, что Гейдар Алиевич воз­лагал на них большие надеж­ды. И вот я вижу, что Ваши птенцы уже действительно живут и работают здесь, что результат очень хороший. Хо­тя во всех странах СНГ кри­зис, но, как я понимаю, Азер­байджан - одна из самых благополучных в этом отно­шении стран на постсовет­ском пространстве.

Хотел бы услышать Ваше мнение о том, как сегодня могла бы развиваться система СНГ, если бы, скажем так, у всех было столько доброй воли и столько мудрости, сколько у Вас.

Гейдар Алиев: Прежде всего, благода­рю за то, что Вы сказали о журналистах, которые пом­нят меня и передавали при­вет. Александра Бовина я знаю давно - он был и журналистом, и дипломатом, за­нимался другими делами. Чем он сейчас занимается? 

Геннадий Мальцев: Сей­час он политический обозре­ватель в «Известиях». 

Гейдар Алиев: То есть вернулся из Израиля. Я знаю, он очень хороший журналист, у него хороший слог. Помню, как в 70-80-е годы его активно привлекали в ЦК КПСС для подготовки разли­чных очень важных документов. Так что он очень талант­ливый, способный человек. Мирзоева тоже помню. 

Геннадий Мальцев: Он всех адвокатов у нас возглавляет. 

Гейдар Алиев: Это приятно. Поэтому передайте им привет и добрые пожелания. «Журналист» - это жур­нал, который существует дав­но. Я помню, в свое время я выступал в этом журнале. Это было в то время, когда я работал здесь, в Азербайд­жане, руководителем респуб­лики. Я выступал в этом жур­нале. Не знаю, это была ста­тья или интервью. Во всяком случае, помню. В то время этот журнал проявлял ко мне большой интерес. Кстати, «Журналист» ха­рактеризовался свободомыс­лием по сравнению с други­ми журналами. 

Геннадий Мальцев: Да он и сейчас такой. 

Гейдар Алиев:  Да, но сей­час таких много, сейчас все такие, даже чересчур. 

Геннадий Мальцев: На­оборот, мы сейчас баланс со­блюдаем, критикуем и тех, и других. 

Гейдар Алиев:  В Азер­байджане я, как первый сек­ретарь ЦК, тоже отличался в определенной степени, в рамках того времени, свободомыслием. Вопросы, которые я поднимал в то время о борьбе с коррупцией, с анти­нравственными, всеми нега­тивными явлениями в обще­стве, в партийных кругах не везде тогда воспринимались хорошо. Так как тогда быто­вала формула: все то негативное, что есть в нашем об­ществе - это пережитки прошлого, и нам не нужно их вы­пячивать, так как идет борьба между социалистиче­ской и капиталистической идеологиями и враждебные силы в странах, с которыми у нас была конфронтация, «хо­лодная война», используют это. Поэтому мои откровен­ные выступления, доклады, статьи вызывали очень боль­шой интерес в обществе, но вместе с тем они не всегда получали одобрение в нашем партийном руководстве.

Именно в связи с этим я вспоминаю «Журналист». Кстати, «Литературная газе­та» была примерно такой же. К сожалению, сейчас она се­бя потеряла. Поэтому спасибо журна­листам, журналу, спасибо Вам. Теперь что касается вос­поминаний бывшего сумгайытца о нагорной части Ба­ку, об изменениях в городе. Знаете, нагорная часть Баку - это самая старая часть го­рода. Ведь Баку имеет не­сколько этапов своего строи­тельства. Есть средневеко­вый Баку - это в крепости, называется «Ичери шехер». Есть Баку, который строился на плато в верхней части. И есть Баку в центре, с домами европейского стиля, которые строились во второй полови­не XIX - начале XX веков, ко­гда здесь был нефтяной бум. Но есть также Баку, который сильно отстраивался за годы советской власти, особенно - пусть это не прозвучит не­скромно - в период моей работы здесь в течение 14 лет во главе республики.

Вот Вы говорили о нашем аэропорте. Я начинал его строить здесь как руководи­тель республики в 1981 году. Потом я уехал из Азербайджана. Пока я работал в Моск­ве - тем более что я куриро­вал транспорт как первый заместитель председателя Со­вета министров, - я контро­лировал эту работу, и строительство в какой-то степени двигалось. Потом ее полностью законсервировали. Я вернулся к руководству республикой в 1993 году и увидел, что все это законсер­вировано, разрушается.

Хо­тел довести свое дело до конца, но средств уже не было. И вот когда мы поработа­ли, когда у нас появились средства, я занялся аэропор­том. Сейчас это аэропорт международного класса. У ме­ня был и есть так же и генеральный план за­стройки верхней, нагорной части Баку. План строительства был таков: мы будем сносить старые дома, а на их месте ставить высокие сов­ременные жилые и админи­стративные здания. Кое-что начали делать, но потом все это осталось незаконченным. А сейчас, в пе­риод рыночной экономики, мы просто предоставили воз­можность иностранным инве­сторам осваивать эти участ­ки. Они оплачивают людям стоимость их старых домов, где нет удобств, приобрета­ют им квартиры в других ме­стах, освобождают место под строительство и строят там дома. И это дело, прямо ска­жу, успешно идет вперед. Но в те годы тоже строи­лись новые здания. К приме­ру, часть города, где мы с Вами находимся, и выше - до парка, который называл­ся парком имени Кирова, - тоже когда-то считалась ок­раиной Баку, ее называли Чемберикенд. Кенд - село, чембере - высокое. Здесь тоже было очень много ста­рых домов, а выше Чемберикенда, где был парк Кирова, а сейчас там Аллея шехидов - Аллея жертв январской трагедии, - было кладбище. В 30-х годах это кладбище разрушили, построили парк. Но между парком и этой цен­тральной частью города на­ходились старые дома. В те годы, когда я работал здесь, мне приходилось переселять людей, но не куда-нибудь, а в микрорайоны, где мы строили хорошие дома.

Люди бы­ли довольны, так как в ста­рых домах в двух комнатах жило по семь-восемь чело­век, а мы им давали там по две-три квартиры. На месте старых домов мы построили здания, кото­рые Вы видите.

К примеру, с места, где расположено зда­ние, в котором мы находим­ся, мы переселили примерно 500 семей. После переселе­ния мы построили здание для Центрального комитета партии, сейчас это Президентский дворец. Так что я рад этому. Или, может Вы видели, дво­рец «Гюлистан»? На месте, где он расположен, тоже раньше люди жили в очень тяжелых условиях. Я раз, другой пошел туда - обычно в воскресные дни я посещал эти места. Как только я появ­лялся на этих узких улицах с домами впритык, высыпало огромное число людей, что­бы, во-первых, посмотреть на меня, а во-вторых, сразу высказать свои жалобы. Спрашивали - сколько же мы будем жить в таких тяже­лых условиях? С места, где сейчас находится дворец «Гюлистан», мы переселили 900 семей. Это было в те годы. Таких примеров много. Или же, к примеру, у нас есть Дворец «Республика» - это как в Москве Дворец съез­дов. С этого места мы пере­селили тысячу семей. Построили в 1972 году дворец, слава Богу, почти 30 лет слу­жит республике. Таких примеров очень много. Тогда у нас были воз­можности. То есть были государственные средства, на ко­торые кто мог использовать их с максимальной эффективностью, тот и строил. В этом отношении мы-то как раз максимально эффектив­но использовали государст­венные средства, которые от­пускались нам бюджетом Со­ветского Союза. Сейчас же возможности для такого государственного строительства нет. Но и надобности нет. Так как част­ные структуры строят дома, здания. К примеру, Нацио­нальный банк. Он сам зарабатывает деньги, сам постро­ил себе здание. Государство ни копейки не выделило - у него нет столько средств. Но это здание нужно было. Кста­ти, до этого у нас и Междуна­родный банк построил себе здание. Вот, собственно го­воря, механизм этого дела. Все это в условиях, когда наша республика пережива­ет очень тяжелый период. У нас 20 процентов территории оккупировано армянскими вооруженными формирова­ниями, миллион человек изгнан с этих оккупирован­ных земель, они живут в па­латках. Многие живут здесь, в студенческих общежитиях, в каких-то школьных зданиях, в очень тяжелых услови­ях. Это, во-первых. А во-вто­рых, многие из них не рабо­тают. Нам надо содержать их. Вот в этих условиях мы осуществляем сразу два дела. В чем секрет? Просто ра­зумное осуществление экономических реформ. Разумное. В разных республиках реформы проводятся по-разному. Я имею в виду республики бывшего Советского Союза. Мы не забегали вперед, но и не отстали особенно. Просто мы подошли и подходим к этому планомерно, более ра­зумно. Поэтому экономические реформы дают у нас ре­зультаты. У нас земля полностью отдана крестьянам, и 98 процентов сельскохозяйственной продукции мы получаем за счет частного секто­ра. Кстати, в этом году про­изводство сельскохозяйственной продукции возросло в 6 раз. С 1993 года, когда я прибыл сюда, мы каждый день занимались проблемой хле­ба. Как сделать, откуда дос­тать муку, зерно? За хлебом очереди выстраивались. С мясом бы­ла проблема. Сейчас у нас проблем с мясом нет, оно у нас самое дешевое. Почему? Потому, что в частном секто­ре поголовье скота возросло по сравнению с тем, что бы­ло тогда в государственном секторе. И все. Конечно, реформы можно проводить по-разному. Я счи­таю, что мы проводим их более разумно.

Мне приятно, что бамовцы помнят меня. Это был один из ярких периодов мо­ей жизни. Когда я работал в Москве в качестве первого заместителя председателя Совета министров, члена По­литбюро, я вел много отрас­лей, в том числе транспорт. Я курировал образование, кстати, и спорт я курировал в то время, здравоохранение, молодежную политику. Мы провели «Игры доброй воли», я был председателем Государственной комиссии по подготовке и проведению этих игр. О, сколько мы этим занимались! Так что и спорт, и культуру, и здравоохране­ние, и образование, и торгов­лю, и транспорт я курировал. Должен сказать, что, за­нимаясь транспортом, я многое и с большим интересом узнал. А БАМ был в то время для Советского Союза «стройкой века». БАМ строила вся страна, каждая рес­публика, каждая область уча­ствовала в этом. А когда я стал заниматься этим делом, естественно, был председа­телем комиссии по БАМу, то стал разбираться и выяснил, что дела идут не так, как пи­сали в газетах.

Что делать? Примерно год я изучал этот вопрос, а потом в 1984 году решил совершить поездку по БАМу. Я не прос­то полетел самолетом из Мо­сквы, а сел в поезд и ехал до Владивостока, останавлива­ясь на основных станциях, на основных узлах этой строй­ки. Это в Тынде вспоминали обо мне? В Тынде я провел очень большое совещание. Со мной было много минист­ров, были и журналисты. Я так полюбил эту работу, что Тында казалась мне самым лучшим городом в Советском Союзе. Но я видел, что люди с боль­шим интересом работают, многие из них поселились в поселках вокруг БАМа, а строительство идет неважно. Самым сложным участ­ком Байкало-Амурской маги­страли был Северомуйский тоннель. 

Алексей Макурин:  До сих пор строят. 

Гейдар Алиев:  Конечно, там очень сложный проход, очень сложные горные структуры. Вместе с тем раз реши­ли - надо строить. Можно сказать, бы­ло построено несколько дру­гих тоннелей, я прошел через них. А на Северомуйском тоннеле я провел три дня. На­до было узнать проблему строительства. Проходка там шла с востока и с запада. А все заявляли, что через два года - в 1986 или в 1987 го­ду - тоннель будет построен и БАМ будет сдан в эксплуа­тацию.

Возглавляло это дело Ми­нистерство транспортного строительства, министром был Соснов Иван Дмитрие­вич - человек в возрасте, очень опытный. Однако, к со­жалению, они мыслили кон­сервативно. Мы прошли туннель и с востока, и с запада. Конечно, условия там очень сложные, постоян­но течет вода, и люди работа­ли по колено в воде. Я тоже прошел по воде и с востока, и с запада. Конечно, я в Тынде изу­чил обстановку, вернулся и написал записку в Политбю­ро о том, что не только в 1986, в 1987 году, надо мини­мум еще пять лет, чтобы завершить эту работу. И когда я представил эту записку, потом было большое обсуждение, я сде­лал доклад, все ахнули. Так как, начиная с 1974 года, ког­да стройка началась, никто из руководства страны, из членов Политбюро, руково­дства Совета министров не ездил и не знакомился с обстановкой. Что сообщали, то и принималось за чистую монету.

У меня много воспомина­ний. Знаю, что недавно отмечали годовщину начала стро­ительства БАМа, я направил в Тынду поздравление. Я интересовался насчет этой про­ходки, говорят, ее еще не за­кончили, то ли километр, то ли полтора километра оста­лось пройти. Видите, это далекая от меня проблема, а я интересу­юсь ею, так как за пять лет я вложил туда много труда и хочу, чтобы эта работа завершилась, чтобы Россия полу­чила хорошую железную до­рогу от запада до востока. Что же, если будет возмо­жность, передайте от меня бамовцам привет, добрые пожелания. Я с большим удо­вольствием вспоминаю рабо­ту, встречи с ними. Я их всех помню.

Вы интересуетесь, как я работаю. Работаю так, как надо работать. Секрета тут никакого нет. Но я рад, что Вы видели по телевидению мое выступление. Кстати, первое выступление заняло примерно час пятьдесят ми­нут. И потом, в заключение съезда, после того, как мы избрали руководящие орга­ны, я говорил тридцать с лишним минут. Все удивляются. Знаете, я никогда заранее никакое выступление, никакой док­лад не пишу. То, что у меня в памяти, - то в памяти. А для того, чтобы привести какие-то дополнительные материа­лы, цифры, я просто требую справки и мне их дают. Напри­мер, в этом выступлении я привел очень много цифр по памяти. Я их знал, но чтобы сказать более точно об этом, за день до этого я потребо­вал справку и мне ее пред­ставили, я восстановил в па­мяти эти цифры. Слава Богу, память у меня хорошая, поэ­тому я многое помню. И потом. Даже в совет­ское время я тоже в основ­ном выступал без текста - у себя в республике. В Москве же я один раз сделал так, но потом мне сказали, что не на­до. Все выступают с текста­ми, а Вы что, хотите отличить­ся? Это не потому, что я хочу отличиться. У каждого чело­века есть своя привычка, и она у меня сложилась давно. Так можно делать, если ты действительно живешь той жизнью, где ты работаешь, где ты трудишься. Если ты знаешь дело, если ты занимаешься им ежедневно, то все это откладывается в па­мяти, это формирует мысли. Они формируются не один день и не тогда, когда, допу­стим, тебе надо где-то выступать. Они постепенно форми­руются, откладываются и тог­да, когда надо, при необходимости они выходят нару­жу. Я так себе представляю. Мне трудно говорить об этом, тем более, что речь идет обо мне, но я так себе представляю это. Что касается моей спортивной формы, то спасибо Вам. Я ведь немолодой человек, Вы знаете, сколько мне лет. По возрасту я старше всех президентов стран СНГ. Причем, отрыв в возрасте от многих из них у меня боль­шой. Разве что Эдуард Ше­варднадзе, он не намного моложе меня - ему за семь­десят. А остальным пример­но от 50 до 60 лет. Вашему Президенту, кажется 65, нет, 68 лет. Он намного моложе меня. 

Геннадий Рогов:  Вы за­рядку делаете? 

Гейдар Алиев: Я всю жизнь делал зарядку. В мо­лодости я занимался больше гимнастикой. Потом, когда я работал здесь, то много пла­вал в море. Утро у меня нико­гда не проходило без заряд­ки. Это уже привычка. Не по­тому, что хочется, а так уже сложилось давно, с самых молодых лет. Как у нас гово­рят, здоровый образ жизни. Это самое главное.

Да, в 1978 году в Москве я перенес сердечный при­ступ, инфаркт. После этого я подвергался гонениям. Я уже говорил о некоторых журна­листах, которые в 1987-88 годах все очерняли. Но там все было целенаправленно - одних людей брали на при­цел, говорили о них всякие выдумки, а другие вроде в стороне. Все это регулиро­вал Горбачев. В те годы на меня тоже было много напа­док, причем абсолютно не­обоснованных. Если бы хотя бы один процент этих публи­каций соответствовал дейст­вительности, то я бы сказал, что это правда, а это неправда. Всю жизнь - и в те годы, и сегод­ня - я работал, причем пре­данно. Я не скрываю, что я очень преданно служил и Советскому Союзу, и коммунистической партии. Очень пре­данно. Есть люди, которые сейчас говорят, что еще тог­да не любили этот строй, бы­ли внутренне не согласны с ним. Есть такие люди.

Я был убежденным ком­мунистом и человеком, кото­рый с раннего, с очень молодого возраста был активным государственным работни­ком. Вы знаете, что до того как меня избрали руководи­телем Азербайджана, я мно­го лет работал в органах го­сударственной безопасно­сти. Работал в Москве. Но потом я столкнулся с несправедливостью. Первый раз я почувствовал это, когда заболел. Почему заболел - это отдельный вопрос. Оказался в больнице, и увидел, что ни один человек, то есть мои сослуживцы - члены Политбюро, Совета министров - я был там первым заместите­лем, а всего было 12 заместителей, министры, которые работали под моим началом, - не интересуется, жив я или нет. Ведь мы же вместе, бок о бок работали, трудились. Я оказался совершенно изоли­рованным. Это было дико для меня. Но потом, когда я увидел, что многое здесь не­справедливо и так далее, взгляды у меня стали менять­ся.

Резкий поворот у меня произошел в январе 1990 го­да, когда совершили агрес­сию, террор против азербай­джанского народа. Я уже не вытерпел такой несправедливости по отношению к мое­му народу и заявил о выходе из коммунистической пар­тии, открыто выступил против этой агрессии, политики Горбачева, всего Политбюро. Конечно, это вызвало гнев, возмущение - как же так, ведь я вчерашний член По­литбюро. Потом у меня начался но­вый образ жизни. Меня стали преследовать. В газетах пи­сали, что-то делали тайно. Потом уже открыто стали преследовать, и я был выну­жден уехать из Москвы. Баку тоже был под нача­лом Москвы, и мне не дали возможности жить здесь. Я улетел в Нахчыван. Вы, на­верное, знаете, что это небольшая, окруженная территорией Армении Автономная республика Азербайджана, которая находилась в блока­де. Я прожил там три года. Потом народ пригласил ме­ня, и с 1993 года я здесь.

Так что я все время тру­дился. Даже те три года в Нахчыване, в тяжелейших условиях. Правда, через год на­род попросил меня, и я взял на себя обязанности руково­дителя Нахчыванской Рес­публики. Тоже работал день и ночь. Но, видимо, эта рабо­та закаляет человека, поэто­му я оказался закаленным.

Операция тоже произош­ла случайно. После того, как в 1990 году я уехал из Москвы, я не пользовался услугами врачей. У меня не было доктора, я не обращал­ся к врачам. Когда я прибыл сюда, то, как Президент, имел возможность иметь своего доктора. Но я не имел его. Я думал, что так лучше жить. Но когда я был в Ва­шингтоне на 50-летии НАТО, то в последний день почувст­вовал себя неважно. Пошел в больницу, там посмотрели, сказали, что надо обследо­ваться. Я не хотел этого, думал, что пройдет. Но американские врачи настаивали на обследовании.

Обследовали и сказали, что надо опериро­вать. Правда, я не хотел, это для меня было совершенно неожиданно. Но когда они убедили меня, я согласился. Прооперировали. Примерно через месяц после операции я уже был на работе. В больнице я находился около 18 дней, потом, как мне посоветовали, я про­вел две недели в Анталье на берегу моря, потом прибыл сюда и на следующий же день вышел на работу. С того времени и работаю. 

Геннадий Мальцев: По сколько часов в день Вы ра­ботаете? 

Гейдар Алиев:  Ну вот, се­годня какой день? 

Геннадий Мальцев: Суб­бота. 

Гейдар Алиев: Ну, если я работаю в субботу... И завт­ра можете прийти ко мне, я здесь буду. Сколько часов я работаю? Для меня нет часов, понима­ете? В моей жизни нет суббо­ты, нет воскресенья. Вот так. Я работаю все дни. И много. Почему я работаю? Потому, что вижу что-то, что надо сделать, что еще не сделано. По­этому я вынужден и в субботу приходить на работу. Когда ухожу в субботу домой и ви­жу, что есть вопросы, кото­рые нельзя откладывать до понедельника, я прихожу на работу и в воскресенье. Вот так постоянно.

Я не жалуюсь, нет. Меня же никто не заставляет. Помню, что когда я рабо­тал в Азербайджане, моя ны­не покойная супруга иногда говорила мне: «Послушай, ты же руководитель республи­ки, тебя никто не контролиру­ет». Моя супруга работала глазным врачом, была про­фессором, доктором наук. У нее на работе был такой по­рядок - утром они приходи­ли, расписывались в журна­ле о приходе. Естественно, она приезжала в клинику и тоже расписывалась в этом журнале. Так вот она говори­ла мне: «Тебя же никто не контролирует, от тебя не тре­буют никакой росписи в жур­нале. Вот нас контролируют, и если я опоздаю, то буду чувствовать себя плохо». К ней с уважением относились как к личности, ну и потом, она все же была моей супру­гой. Она говорила мне: «Чего это ты так спешишь на рабо­ту? Ты можешь пойти немного позже. Почему ты идешь, в воскресенье никто не работа­ет». Я всегда отвечал ей: «Это моя привычка, никуда не денешься». Считаю, что я еще много лет смогу быть полезен своей республике, своему народу.

Вот Вы интересуетесь нефтяной промышленно­стью. В нашей нефтяной компании Вы можете получить более подробные данные. Нефтяная промышлен­ность в Азербайджане старая - нефть добывается здесь промышленным способом 150 лет. Азербайджан - древняя страна нефти. Но есть этапы. Первый этап - это когда нефть здесь начали добывать иностранные кон­цессии. Это примерно с 1848 года до периода советской власти. Второй этап - это период советской власти, ко­гда Азербайджан был глав­ным поставщиком нефти для Советского Союза. Во время второй мировой войны, Великой Отечественной войны 80 процентов нефти поставлял Баку, Азербайджан.

Кстати, старый нефтяник и бакинец Николай Констан­тинович Байбаков, который во время войны был замести­телем министра нефтяной промышленности Советского Союза, а потом долгое время работавший министром при Сталине, неоднократно заяв­лял и в Москве и здесь, в своей книге написал, что если бы не было азербайджан­ской нефти, то Советский Союз не смог бы одержать по­беду над фашизмом. Так как надо было снабжать всю тех­нику топливом. А если нет нефти, то откуда его взять?

Следующий период - это когда открыли и стали экс­плуатировать, кстати, впер­вые в мире, нефтяные место­рождения в море. Это было 50 лет назад. Потом в Советском Союзе были обнаружены богатые месторождения нефти. Кста­ти, в их освоении всегда ак­тивно участвовали специалисты из Баку. Поэтому эти ме­ста называли «второй Баку», «третий Баку», «четвертый Баку».

В Тюмени живет ог­ромное число азербайджан­цев. Потому что как только там начали осваивать добычу нефти, туда из Азербайджана мобилизовали много людей, они обосновались и живут там до сих пор. Конечно, тогда объем до­бычи нефти в Советском Со­юзе возрос и, возможно, нефть Азербайджана занима­ла небольшой удельный вес. Вместе с тем в море нефть добывали только мы, Азер­байджан. Новый период - это ког­да Азербайджан уже незави­симое государство и должен обеспечивать развитие сво­ей экономики, рост благосос­тояния своего народа, своих граждан. И, естественно, в первую очередь мы решили использовать эти наши богатства. Привлекли ино­странные компании. К сожа­лению, иногда в России или от недопонимания, или умышленно говорят - поче­му в Азербайджане иностранные компании? А где их сейчас нет? И в России иностранные компании. Почему в одном месте они могут быть, а в другом нет?

Во-вторых, мы, я имею в виду азербайджанских неф­тяников, - самые опытные в мире специалисты по добы­че нефти на море - не име­ем ни средств, ни той техно­логии, той техники, которые используются в мировой пра­ктике для добычи нефти в море. В Северном море - на берегах Великобритании и Норвегии добычу нефти на­чали 25 лет назад. Но какая там технология, техника! Сколько они добывают нефти! А мы 50 лет назад начали морскую добычу, но у нас нет такой техники. И у Рос­сии нет. К примеру, россий­ская компания «ЛУКойл» вместе с другими компания­ми активно участвует в раз­работке морских месторож­дений Азербайджана. Но уча­ствует не потому, что у нее есть эта техника и техноло­гия. Просто она имеет капи­тал и вложила его в наши ме­сторождения вместе с други­ми компаниями, такими, как «Би-Пи/АМОКО», «Эксон».

Теперь у нас 32 компании из 15 стран - от Японии до Соединенных Штатов Амери­ки. Они имеют капитал и вкладывают его. Они знают, где есть та новая современ­ная техника, которая может обеспечить нам установку платформы на глубине моря в 400-500 метров. Они име­ют специалистов. Поэтому мы их и привлекли. Мы ис­пользуем их капитал, их тех­нику, технологии.

Но основную работу ведут наши специалисты. Кстати, то, что они работают в Азер­байджане успешно, во мно­гом связано с тем, что у нас есть очень много хороших специалистов-нефтяников. Очень хороших, очень подготовленных, знающих Каспий­ское море специалистов. Более подробно Вам скажут в нефтяной ком­пании.

Вот это новый этап разви­тия нефтяной промышленно­сти Азербайджана, когда мы, как независимое государст­во, используем свои природ­ные ресурсы. По-моему я сказал боль­ше, чем Вы от меня ожидали.

Геннадий Мальцев: Гейдар Алиевич, боль­шое Вам спасибо за то, что Вы нашли время встретиться с нами.

Хочу сказать, что Вашу критику, которая прозвучала в адрес российских журнали­стов, мы принимаем как справедливую. В нашей прессе не всегда все журна­листы стараются соблюдать кодекс профессиональной этики и, попросту говоря, ча­стенько привирают, а то и выполняют чей-то заказ. Такое, к сожалению, имеет ме­сто. Мы стараемся как-то ре­гулировать это в своей среде и через журналы, и через специальные организации. Но не всегда получается, так как экономическое развитие, а попросту говоря, бедность, иногда толкает на то, чтобы деньги взять и так далее. Хо­тя ходит анекдот о том, что на нашем съезде наш пред­седатель Богданов сказал, что российский журналист и деньги возьмет, и правду на­пишет. Думаю, что это не всегда так.

Мы, кого Вы видите сей­час, - друзья Азербайджана. Мы постараемся объективно донести то, что узнали и уви­дели. А мы узнали много нового. Не смеем Вас долго от­рывать от Ваших государственных дел. Но не сочтите за нахальство: нельзя ли полу­чить автограф на этой книге «Мудрых афоризмов и изрече­ний», экземпляры которой нам любезно подарили?

Гейдар Алиев: Откуда у Вас эта книга? Я не видел ее.

Геннадий Мальцев: Унас книга на русском и англий­ском языке. Она очень интересная. Некоторые высказы­вания - в наш, журналистов, адрес.

Гейдар Алиев: Я не видел эту книгу.

Геннадий Мальцев: Гейдар Алиевич, но Ваши же афоризмы, Вы просто не ви­дели этого издания.

Гейдар Алиев: Нет,эту книгу я не видел.

Геннадий Мальцев: Пом­ните анекдот о том, как Лео­нид Ильич спрашивал у Суслова: «Читал «Малую зем­лю?». А Суслов говорит: «Нет. А вот Пельше почитал, гово­рит, интересная».

Гейдар Алиев: Нет, па­раллель неправильная. Все то, что здесь написано, - это мои слова. Просто сейчас в этом плане издается много книг, которые до меня не до­ходят. И снимок подобрали хороший.

Геннадий Мальцев: Сни­мок очень хороший. Нефор­мальный такой. Я редко та­кие снимки вижу. Этот сни­мок я вижу впервые.

Гейдар Алиев: Между прочим, людям нравятся та­кие фотографии. Говорят, что мои фотографии продаются, и люди больше проявляют внимание к такого рода сним­кам.

Геннадий Мальцев: Вы прекрасно выглядите. Гейдар Алиевич, мало изменились. Это мое личное на­блюдение.

Гейдар Алиев: По-моему, это меня три года назад сни­мали. Я не изменился за три года?

Геннадий Мальцев: Со­вершенно. Да и не за три не изменились.

Гейдар Алиев: Где мнерасписаться? Вот здесь рас­пишусь.

Геннадий Мальцев: Это нам предновогодний пода­рок от Вас.

Гейдар Алиев: У каждогоесть книга?

Алексей Макурин: Хоро­шо, что нас всего пятеро.

Гейдар Алиев (расписы­ваясь): У нас сейчас все на азербайджанском языке, но роспись сохранилась старая - на русском языке.

Генна­дий Рогов: Сегодня вечером порадую этим своих друзей в кафе «Арбат» на улице Пушкина.

Геннадий Мальцев: «Кри­тика всегда помогает» - это о нашей профессии Ваш афоризм, Гейдар Алиевич. Спасибо большое.

Гейдар Алиев: Акак Выпопадете в «Арбат», Вы успе­ете сегодня?

Диляра Сеидзаде: Этоздесь, у нас.

Али Гасанов (заведую­щий общественно-политичес­ким отделом Исполнительно­го аппарата Президента Азербайджана): У нас в Баку на улице Пушкина есть кафе «Арбат».

Гейдар Алиев: Вот как? Я думал, Вы будете в Москве. Я знаю, что у нас есть улица Пушкина, но про кафе «Ар­бат» я не знал.

Геннадий Рогов: ГейдарАлиевич, разрешите завер­шить одним Вашим афориз­мом: «Выдающиеся личности демонстрируют миру разум, науку, культуру и нравствен­ность народа». Думаю, что этот Ваш афоризм относится к Вам в полной мере.

Гейдар Алиев: Спасибо. Давайте сфотографируемся с Вами на память. Кстати, я всегда с большим уважением относился к журналистам.

Газета "Бакинский рабочий", 28 декабря 1999 года

© aliyev-heritage.org