Гейдар Алиев: Дорогие друзья!
Дорогие братья и сестры!
Уважаемые дамы и господа!
Я уже несколько дней нахожусь в Нахчыване. Честно говоря, я и подумать не мог, что мне представится такая возможность. Потому что, когда встал вопрос о визите в Нахчыван, в первую очередь речь шла об открытии Олимпийского спортивного комплекса. Однако другие планы пока еще не входили в повестку дня. Позже, когда я принимал решение о поездке в Нахчыван, я подумал о том, что есть и много других дел, необходимо принять участие и в этом, надо чаще встречаться с людьми. Нахчыванская земля - камни, воздух, небо - все это очень дорого для меня. Я скучаю по ним. Но еще больше я скучаю по нахчыванцам.
Люди на земле разные. И государственные деятели, и политические деятели, и ученые, и писатели, и представители различных профессий - все они разные. Редко бывает, чтобы они были похожи друг на друга. И это естественно, так и должно быть. Поэтому каждый человек обладает самобытными особенностями. Если человек благодаря своим качествам действительно может принести наибольшую пользу своему народу, нации, Родине, может больше сделать, то, конечно, в этом случае эти качества необходимо ценить и сохранить.
У моей жизни большая история. Вам это известно. В различные периоды я оказывался в различных ситуациях, я многое сделал. И все эти дела не похожи друг на друга, у каждого из них свое место. Но все они ценны для меня. Возможно, моим естеством, моими корнями, моим генетическим строением продиктовано то, что я всегда, с юных лет, так любил землю, на которой родился и жил, что каждый раз, вспоминая эту землю, эти места, этих людей, думаю, что они для меня дороже всех.
Мой приезд в Нахчыван пробуждает во мне очень разные чувства. Они имеют и радостные стороны, и разочаровывающие. Но если рассматривать их в совокупности, то вижу, что большинство этих чувств были для меня, во-первых, дороги и сыграли в моей жизни свою роль. А во-вторых, из какого бы далекого прошлого ни были, они жили и живут со мной.
Поэтому я подумал о том, что хорошо бы по приезде в Нахчыван иметь возможность встретиться с людьми, побеседовать с ними, вспомнить прошлое. У меня было много планов. Я не могу осуществить их все. Может, посидеть в чайхане - в свое время, в 1990-х годах я встречался здесь, в чайхане, с разными людьми, - или сходить на базар. Это свойственно мне, я хожу на базар. Так как рынок всегда является в определенной степени зеркалом той или иной местности. Посмотрю, если представится возможность, то сделаю это. Но если даже не удастся, я буду думать о том, чтобы осуществить все это в следующий раз.
Вчера мы проделали очень плодотворную работу. Я лично занимался дислоцированной в Нахчыване частью азербайджанской армии. По телевидению, из печати вы уже знаете о том, что в Шахбузском районе создана новая воинская часть, для ее функционирования построен военный городок. Васиф Талыбов сообщал мне об этом. И я поддерживал это. Вчера же я поехал туда, и увиденное очень обрадовало меня. Я не хочу сейчас подробно останавливаться на этом вопросе. Надежная защита Нахчыванской Автономной Республики - это дело не только нахчыванцев, не только тех, кто живет в Нахчыване, не только дислоцированной в Нахчыване воинской части. Это наше общее дело. Это одно из самых важных дел нашей нации, азербайджанского государства.
В целом одна из основных задач государства заключается в укреплении военной мощи независимой страны и создании гарантии для своевременного предотвращения того или иного происшествия. К сожалению, еще до создания нашего независимого государства Азербайджан ранили, армяне выступили с территориальной претензией. Им не был дан отпор. Затем это перешло в войну, и азербайджанский народ понес большие потери. Часть наших земель была оккупирована. Изгнанные с оккупированных земель один миллион человек вот уже много лет живет в палатках в тяжелых условиях. Республика, оказавшаяся в таком положении, используя все возможности для урегулирования армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта, вместе с тем должна укреплять общую обороноспособность страны, повышать ее оборонный потенциал. Как глава государства я постоянно занимаюсь этой работой и вижу сейчас позитивные результаты.
Моя вчерашняя встреча с военными в новом военном городке в Шахбузском районе, продемонстрированные ими некоторые виды оружия, построение и маршировка солдат, как истинно азербайджанских солдат, исполнение ими гимна Азербайджана - все это произвело на меня такое впечатление, что я подумал: да, проделанная нами работа приносит свои результаты.
Возвратившись оттуда, я в течение трех часов вел совещание с командирами всех дислоцированных в Нахчыванской Автономной Республике воинских частей. Выслушал министра обороны, командующего Нахчыванским гарнизоном генерал-лейтенанта Мустафаева, выслушал других офицеров. То есть я хотел сам ознакомиться с положением дел. Я остался очень доволен совещанием, его результатами. Я почувствовал, что находящиеся здесь наши воинские части знают свою задачу и способны в любой момент встать на защиту Нахчыванской Автономной Республики. В то время как Нахчыван, являющийся неотъемлемой частью Азербайджана, в результате расчленения нашей территории оказался в тяжелом положении, наши дислоцированные здесь армейские части находятся на хорошем уровне. Но я поставил перед ними задачи. Им необходима помощь для выполнения этих задач. Я сделаю и это. Те задачи, те дела, которые надлежит осуществлять мне, я выполняю и буду выполнять.
Помню, когда в 1996 году я дал указание о создании здесь воинской части, некоторые люди в Баку не могли возразить, но излагали свое мнение, мол, зачем это нужно, для чего? Вчера я хотел увидеть, в каком положении находятся здесь солдаты, офицеры, какова их боеспособность, на каком уровне находится командный состав, что предпринимается и смогут ли они надежно защищать Нахчыван.
Вспоминаю 1992 год. С Садаракского направления на Нахчыван было совершено нападение. У нас не было оружия, боеприпасов, мы где-то что-то нашли и 40 дней сражались там. Тогда некоторые наши люди погибли. Но это было нечто локальное. В то время я предотвратил это не войной, а политическими переговорами. Я постоянно вел переговоры, как с армянской стороной, так и с руководителями Турции. В результате этого мне удалось предотвратить подобные вылазки. Но сейчас уже не то время, Азербайджан является независимым государством. Он должен иметь в Нахчыване надежную воинскую часть, и она есть. Я знал, что она есть. Но вчерашний день я посвятил этому для того, чтобы своими глазами еще раз увидеть, услышать, понять - это на самом деле есть? Сегодня я могу сказать вам - есть. Будьте спокойны!
В начале своего выступления я сказал о том, что, приезжая сюда, я намечаю столько планов, что глядишь - проходит день, время, и не успеваешь выполнить определенную их часть. Васиф Талыбов сообщил мне, что готов музей Бахруза Кенгерли. Я занимался и этим вопросом. Наше Министерство культуры или Государственный музей искусств не хотели показывать представителям Нахчывана даже те произведения Бахруза Кенгерли, которые хранились в некоторых фондах, мол, они находятся в нашем фонде, мы их храним. Храните - это хорошо. Но я подумал о том, что они должны храниться лучше. Их не могут хранить, как положено.
Ты хранишь их в подвале или еще где-то. А как же наши граждане, наш народ должны ознакомиться с творчеством Бахруза Кенгерли? Во всяком случае, я дал необходимые указания. Я очень рад, что здесь создан музей, мы вместе осмотрим его. Естественно, у него много произведений, нельзя передавать их все в этот музей. Я согласен и с этим. Поскольку они являются национальным достоянием азербайджанского государства, необходимо пользоваться ими. Но государство должно сохранить их.
О Бахрузе Кенгерли писали, вы, наверное, слышали, знаете. Большинство его произведений вам, наверное, незнакомы. Представленные здесь произведения многие еще не видели. Это - небольшая часть его работ. Он был человеком, обладавшим редким талантом. Он является первым художником в профессиональном искусстве живописи азербайджанского народа, об этом следует открыто сказать.
Знаете, мы всегда пропагандируем и впредь будем пропагандировать Азима Азимзаде, как выдающуюся личность. Однако его произведения - это главным образом графика, он известен, прежде всего, своим сотрудничеством с журналом «Молла Насреддин», созданными там карикатурами и многими другими произведениями. А Бахруз Кенгерли, во-первых, получил в Тбилиси профессиональное художественное образование. Во-вторых, дело даже не в образовании, это был врожденный талант Бахруза Кенгерли. Там учились многие, но отнюдь не все стали выдающимися художниками.
Помню, когда я учился в средней школе в этом самом здании, мы слышали о Бахрузе Кенгерли. Но широкой информации о нем не было, его никто не пропагандировал. Я не могу сказать, почему. Возможно, в то время считали, что он является представителем свергнутого класса, то есть класса, свергнутого большевиками. Поэтому или по какой-то другой причине, я не могу ответить на этот вопрос. Знаю только, что я слышал о Бахрузе Кенгерли еще в юные годы. Потому что я и сам интересовался, занимался живописью и писал картины. Поэтому я проявлял интерес более других. Но никакой информации о нем не было.
Впоследствии, работая в Азербайджане на известных вам должностях, возглавляя Азербайджан, я неоднократно давал указания заняться этим, собрав произведения Бахруза Кенгерли. Но почему-то каждый раз - не могу сказать, что этому сопротивлялись, проявляли равнодушие - все так и оставалось. Сегодня мы, наконец, придали известность Бахрузу Кенгерли. То есть это выражение не совсем точное, он и без того своими произведениями занял достойное место в нашей культуре, нашем искусстве. Однако его произведения «спрятали» так далеко, что люди недостаточно хорошо знали его.
Не могу сказать сколько, однако сейчас не только в Нахчыване, но и в целом в Азербайджане не так много людей, - хорошо знающих Бахруза Кенгерли. Но его произведения действительно очень ценны. Во-первых, в силу его мастерства художника, использованных красок, а во-вторых, в силу созданных им образов - я говорю об образах людей - в частности, пусть незначительно, но он отразил в своих произведениях то тяжелое положение, в котором находился наш народ в тот сложный период, в 1918-1919-1920 годы.
Считаю, что наши искусствоведы, исследователи в Азербайджане, в том числе в Нахчыване, должны на более профессиональном уровне исследовать творчество Бахруза Кенгерли, написать труды, чтобы пропагандировать Бахруза Кенгерли и как видного представителя азербайджанского народа, обладающего высокой культурой, и как большого художника.
Я очень высоко ценю инициативу руководства Нахчыванской Автономной Республики в создании этого музея. Открытие его создаст большие возможности не только для исследователей в Нахчыване, но и для всех азербайджанских исследователей. Я призываю их всех заняться этой работой. Считаю, что эти мои рекомендации будут очень полезными для них - как для искусствоведов, исследователей, ученых. Проделанная ими работа будет свидетельствовать о том, как богата азербайджанская культура.
Да, сегодня можно сказать, что произведения Бахруза Кенгерли являются одними из самых видных образцов художественного искусства, культуры Азербайджана. Мы должны гордиться этим. Мы должны гордиться тем, что у азербайджанского народа были люди, обладающие таким большим талантом.
Кстати, я хочу сказать несколько слов об этом здании, так как в этом здании я учился, здесь получил образование. После получения здесь среднего образования, я поехал в Баку и поступил на факультет архитектуры Азербайджанского промышленного института. Я всегда вспоминаю период моей учебы в Нахчыване, этот период никогда не сотрется из моей памяти. Не сотрутся из памяти годы учебы, начиная с первого класса.
Поэтому я помню всех учителей. Помню, в каком здании, в каком классе мы занимались. Помню и то, за какой партой сидел. Сейчас, если мы войдем внутрь, я покажу, в каком классе мы занимались - все помню. Почему? Потому что в тяжелый период нашей жизни, - не только в моей жизни, весь наш народ переживал тяжелый период, - преодолевая трудности, я получил здесь основательное образование, причем, учился с такой любовью, что впоследствии учиться в других высших учебных заведениях для меня не составляло труда. Наоборот, как и здесь, и впоследствии меня всегда выделяли среди студентов.
Вот почему эти стены дороги мне. Дорого мне это здание. Здесь был балкон, не знаю, есть ли он сейчас или нет. И в той стороне было здание, оно примыкало к нему. Оно есть сейчас или нет?
Васиф Талыбов: Господин Президент, да, там - музыкальная школа. Но расположена она чуть дальше от него.
Гейдар Алиев: Оно примыкало к нему, поскольку некоторые классы находились там. Там был двор, не такой широкий, небольшой. Теперь вы его расширили. Во дворе были некоторые возможности для занятий спортом. Здесь были замечательные учителя.
В первый день я встретился с моим любимым преподавателем Лятифом Гусейнзаде. Будто это было вчера. Помню, он преподавал азербайджанский язык, проводил уроки азербайджанской литературы. Порой меня спрашивают: ведь основную часть образования Вы получили на русском языке, все Ваши дела в соответствии с требованиями того периода, можно сказать, осуществлялись на русском языке. Как же получилось, что Вы, как некоторые азербайджанцы, не забыли азербайджанский язык? Они и раньше не знали его, чтобы забыть, недостаточно знали. Таких, в частности, много в Баку. Здесь мало таких. Здесь все получают хорошее образование на азербайджанском языке, и есть люди, хорошо владеющие азербайджанским языком. И поэтому я не хочу вступать с ними в соревнование. Я знаю, что они сильнее. Но до сегодняшнего дня я помню уроки Лятифа муаллима тех лет, и не только Лятифа муаллима, но и наших других преподавателей, уроки и рекомендации, данные лично мне: они всегда помогали мне в моей жизни.
В тот день, когда я встретился с Лятифом муаллимом, я знал, что, несмотря на его преклонный возраст, здоровье у него неплохое. Теперь представьте, с самого начала и до конца он присутствовал на церемонии, которая проходила в тот день. Значит, и здоровье у него нормальное. Повторяю, для меня всегда были дороги учителя, школьные друзья, с которыми мы вместе учились, стены, классные комнаты этого здания. Когда я шел сюда, мне казалось, что я иду в огромный дворец.
Васиф Талыбов напомнил здесь одно изречение Мамеда Джафара Джафарова о том, что Бахруз Кенгерли организовал для себя выставку в небольшой комнате на улице Пушкина и приглашал людей, чтобы они ознакомились с ней. Это правда, ибо Мамед Джафар был очень справедливым, эрудированным ученым. Думаю, что все, что он сказал, соответствует истине. Но где эта улица Пушкина? Вот улица Пушкина. Эта улица до конца, до квартала Шахаб - улица Пушкина. Причем могу сказать, что улица Пушкина проходит сверху через квартал Алихана и заканчивается в конце квартала Шахаб. Позже я иногда говорил, когда эту улицу назвали именем Пушкина. В связи со столетним юбилеем Пушкина мыслители Нахчывана, - я не помню их имен, и поэтому не хочу повторять, - наверное, в то время это был Сидги и еще были пару человек, - чтобы выразить свое отношение к поэту, назвали эту большую улицу улицей Пушкина. И я родился тут. Когда идешь по улице Пушкина, там есть небольшой переулок, он был таким узким, что двое не могли пройти мимо друг друга. Она была настолько узкой, что ее называли Узкой улицей. По ней не могли проехать ни фаэтон, ни араба. Там у моего отца был небольшой двор, я родился там. Слава Аллаху, это место сохранилось. Правда, оно несколько разрушилось, и когда я в 1990 году был здесь, то обустроил дом своего отца. Когда я приезжаю сюда, то останавливаюсь прямо там. Я люблю его, так как я родился там. У нас во дворе был колодец, из того колодца я пил воду. Колодезная вода была немного солоноватой, но в верхней части улицы Пушкина текла хорошая вода, моя мама, старшая сестра ведрами приносили оттуда воду.
Кроме того, в то время в Нахчыване были такие камни, через которые процеживали воду для ее очистки. Теперь я вижу, многие не знают об этом. То время было удивительным. Точили, точили камень и на него выливали ведрами воду, а под него снова ставили ведро.
Вода по каплям стекала в ведро. Ею пользовались только для чая, приготовления пищи. Я пережил все это. Вижу, что здесь об этом знают только несколько человек. Они кивают головой в знак подтверждения моих слов. А вот остальные не знают. Приехав сюда, я спросил у них: знаете ли вы, как вода просачивается сквозь камень? Они ответили, что ничего такого не знают. Где они могли видеть это?
Да, мне дорога и эта самая улица Пушкина. Потому что мы проходили по этой улице, здесь прошла наша юность. Сейчас я приехал сюда, вижу и свою школу, и место, где мы жили, и улицу Пушкина. Все это - признаки истории. Но для меня дороже всего то, что я вижу вас, делюсь с вами своими воспоминаниями, и в этот прекрасный день мы находимся вместе с вами.
Желаю всем вам здоровья. Поздравляю вас с открытием музея Бахруза Кенгерли. Поздравляю весь азербайджанский народ. Потому что это нужно не только вам или нам, это необходимо всему азербайджанскому народу. Хочу выразить надежду, что и вы, и другие достойные люди Азербайджана, деятели науки, культуры, политические деятели, государственные деятели всегда будут изучать нашу историю, наше историческое наследие и открывать все новые и новые страницы. Чем лучше мы сможем исследовать богатую историю нашей нации, чем более сможем поднять и пропагандировать ее, тем лучше мы сможем показать, насколько древней историей обладает азербайджанский народ. Верю, что мы вместе с вами сделаем это. Спасибо.
Газета «Бакинский рабочий», 20 июня 2002 года