Поиск

ТРУДЫ / ИНТЕРВЬЮ

Вопрос: Господин Прези­дент, мы очень рады видеть Вас в Азербайджане. Мы с большим нетерпением ждали Вас. Азербайджанский народ испытывал большое волнение в связи с распространяемы­ми ложными слухами, злонамеренными сообщениями. Мы говорим Вам: «Будьте всегда здоровы»! Как по-Вашему, распространение этих слухов было продуманной провокацией или носило слу­чайный характер? 

Ответ: Конечно, это не случайно. Наверное, нужно все выяснить, и мы это выяс­ним. Мы найдем источник распространения этих слухов. Вечером в лондонском отеле со мной хотели встре­титься. Но было уже поздно. Когда я утром выезжал, там были пять-шесть человек, в том числе представители ОРТ, они снимали нас. Они спросили: «Что произошло?» Я сказал им, понимаете, дело в том, что, действительно, нахо­дясь там, я сказал: «Пойду увижу тот свет, посмотрю, как там дела. Пошел, погулял два дня, познакомился с ними. Поговорили о положении в Азербайджане. Они сказали: не беспокойтесь, мы наблю­даем сверху. В Азербайджане все хорошо, и мы тебе гово­рим, что твои дела всегда бу­дут в порядке. Однако они сказали - это были хозяева ада и рая - мы решили, что эти недоброжелатели непре­менно попадут сюда. И тогда мы разместим их в аду в осо­бой камере, чтобы в течение минуты их не стало». 

Вопрос: Господин Прези­дент, как Вы сейчас себя чув­ствуете? 

Ответ: Хорошо чувствую. 

Корреспонденты России задали мне разные вопросы, - возможно, вы сейчас не за­дадите, - что произошло, что случилось? Во-первых, гово­рят, что Гейдар Алиев сделал это преднамеренно, посмот­реть, как отреагируют. Во-вто­рых, Гейдар Алиев захотел проверить стабильность в ре­спублике и т.д. Я сказал, что в Азербайджане стабильная об­становка. И поэтому нет необ­ходимости проверять это. Но они сказали, у нас тоже гово­рят: нет худа без добра. Смысл этой поговорки в том, что если распространяется известие о смерти живого че­ловека, то жизнь его будет долгой. 

Вам известно о моей по­ездке в США, программе мое­го визита. Еще раз хочу пов­торить, уезжая в США, я наме­рен был на обратном пути ос­тановиться в Кливленде на несколько часов. Я и в феврале был там, так как и они говорили, и я был согласен с тем, что было бы хорошо в первое время пройти обсле­дование. Однако вечером 6-го числа, в первый день засе­дания ООН, я почувствовал озноб. Правда, такое проис­ходило и раньше, я не прида­вал этому значения. 

Утром 7-го числа я должен был выступить в ООН. Мое выступление, наверное, передавали, вы слышали. Я высту­пил, после этого провел еще несколько встреч. Мы были заняты до вечера. А вечером Президент США господин Клинтон устраивал прием. Я находился там с дочерью. Ут­ром 8-го числа врач осмотрел меня и сказал, что я очень серьезно болен гриппом, у меня озноб. Это может приве­сти к нехорошим последствиям. Необходимо прервать программу. 

Но у меня была намечена программа в Вашингтоне. Там отмечалось пятилетие нашей Торговой палаты, должна бы­ла состояться конференция. Туда пригласили много лю­дей, представителей крупней­ших компаний. Я сказал, что все они хотят встретиться со мной, выслушать меня. Будет неправильно, если я не поеду туда. И я решил ехать. 

Когда в прошлый раз, в 1997 году, я находился с визи­том в США, бывший Прези­дент США Джордж Буш напра­вил мне письмо с просьбой, если представится возмож­ность, посетить его дом, быть его гостем. Тогда мне не представилась такая возможность, я написал письмо и извинил­ся. Не хватило времени. Но сейчас этот вопрос был вновь поставлен. Он живет в Портленде, севернее Вашингтона. У него своеобразное имение на берегу океана. Однако я должен Вам сказать, что в сравнении с нашими имениями, построенными в Маштагах, Бильгя и других местах, оно выглядело как однокомнатная панельная квартира. 

Знаете, такая у людей природа. Они богатые люди. Богатые люди обладают высокой культурой. Буш - не бедный человек, долгие годы работал на высоких постах. Однако они не считают, что красивая одежда и все прочее является смыслом жизни. Смысл жизни не в этот. Смысл жизни - в духовности. 

Я приехал в отель. Через час сообщили, что Буш приедет за мной. Через час сообщили, что приехал, но находится на катере недалеко от отеля, он хочет совершить с Вами прогулку на катере по океану. Причем катером уп­равляет сам, никого нет. Я увидел, что это небольшой ка­тер. На катере мы были с ним вдвоем и еще несколько на­ших ребят. Он повел катер, показал красивые места, разъяснил. А иногда вел на очень большой скорости, что­бы я видел, с какой скоростью мы движемся. 

Затем мы приехали к не­му. Более пяти часов мы об­стоятельно беседовали. Там находилось и несколько круп­ных политических деятелей США. Мы беседовали. Затем я возвратился в отель. Врач сказал мне: «Ваше состояние ухудшается, может появиться озноб, и это приведет к нехо­рошему результату. У Вас и грипп, и температура. Может, не поедем в Вашингтон, отсюда же и улетим». Я отказал­ся. Всю свою жизнь жертво­вал своим здоровьем, други­ми личными делами во имя общего дела. Я не могу поступить так. 

Мы отправились в Вашин­гтон. В понедельник, рано ут­ром 11 сентября состоялась конференция Торговой пала­ты. Собралось около 400 че­ловек. Я выступил там с ре­чью. Наверное, ее передава­ли по телевидению. Вы виде­ли, как я смело высказывал­ся. 

Торговая палата приобре­ла там новое здание. Должно было состояться его откры­тие. Сказали, что, мол, Вы должны открыть его. Я поехал туда. Вечером в мою честь устроили большой прием. Было примерно 350 человек. Там врач и другие сказали мне, что будут два выступле­ния - Бжезинского и Ваше. После Вашего выступления Вы можете уйти. Я сказал: Хорошо. 

Уважаемый Бжезинский выступил, после него высту­пил я. Наверное, Вы также слышали мои мысли по двум тезисам Бжезинского, касаю­щимся стабильности и демо­кратии в Азербайджане. Пос­ле выступления мне много раз говорили, чтобы я ушел. Но у меня такой характер: я подумал, что сюда пришли 350 человек, сидят за сто­лом, беседуют. А я - при­шел, выступил и ушел. Это неуважительно. Досидел до конца. Мы сидели примерно три часа. 

Вечером по возвращении я почувствовал, что мое со­стояние вновь ухудшается. То есть у меня была высокая температура. Утром оттуда поехали в Кливленд. Сначала я думал, что поеду в Клив­ленд для обследования. Од­нако после осмотра в Клив­ленде мне сказали, что нужно не обследоваться, а лечить­ся. У Вас очень сильный грипп, Вы простудились, и на­чалась пневмония. А пневмо­ния - такая болезнь, что ее надо лечить в течение меся­ца. Однако там высококвали­фицированные специалисты. Они провели интенсивное ле­чение. Сначала сбили темпе­ратуру. Затем провели обсле­дования, и после понижения температуры провели также другие исследования, связанные с моим сердцем. Сде­лали все. Сказали, остань­тесь здесь еще на день-два, отдохните, потом уедете. 

Могу также сказать, что в связи с моим обследованием там собрались очень крупные кардиологи. Они видели мои показатели после хирургиче­ской операции, а также все показатели во время моего обследования в феврале. Все в один голос сказали, что сейчас состояние Вашего сердца значительно лучше, чем в феврале. 

Потом вы сообщили, что Гейдар Алиев «скончался». Меня беспокоило то, что наш народ волнуется здесь. Я сразу же позвонил. Было че­тыре часа утра по бакинско­му времени. Я позвонил Ра­мизу Мехтиеву и сказал, что ходят такие слухи. Они дошли до нас, а до вас, может быть, еще не дошли. Но Вы сами посмотрите, примите меры. Затем, наверное, все стало ясно. 

И я не вижу в этом ничего плохого. Мне было очень важ­но знать то, как граждане на­шей страны оценивают Гей­дара Алиева и относятся к не­му. По поступившим мне со­общениям было видно, что большинство наших граждан находилось в большом заме­шательстве, волнении. Были и те, кто радовался. Некото­рые из них известны, а неко­торые нет. Этот факт дает ос­нование выявить неизвест­ных. 

Я считаю, что это еще од­на проверка мнений обо мне и, естественно, положитель­ный результат нужен не толь­ко мне, но и всей нашей на­ции, государству, нашему на­роду. И поэтому это стало приключением, быть может, не имеющим до сих пор ана­лога. Но я такой человек, что со мной случалось иного приключений. Наверное, и это должно было случиться. 

Вопрос: Господин Президент, жизнь человеку дается Богом. И мы просим Всевышнего ниспослать Вам долго­летие и здоровье. 

Ваш визит в США находился в центре внимания за­падной печати, российской печати. В частности, Ваши встречи с Джорджем Бушем вызвали большой интерес в российской печати. Это увязывали даже с кандидатурой Джорджа Буша-младшего на пост Президента. То есть в пользу Азербайджана. Как Вы расцениваете это? 

Ответ: Знаете, я не могу влиять на выборы там или же ждать, каким будет отно­шение молодого Джорджа Буша к Азербайджану после его избрания. Это мне и в го­лову не приходило. Просто я давно знаком с отцом моло­дого Джорджа Буша. Поэто­му повторюсь, что после того, как он во второй раз обратился ко мне, я поехал. 

Вопрос: Господин Прези­дент, как Вы считаете, рас­пространенные слухи - это происки внутренних или внешних сил? 

Ответ: Знаете, сейчас я не могу сказать что-то опре­деленное. Естественно, здесь и внешние силы... Вам изве­стно, что один из проживаю­щих в зарубежных странах людей, желающих стать пре­зидентом, находится в Америке, другой - в Москве. Я просматривал там газеты. В последнее время они активи­зировались. Это сделано ими, а может быть, кем-то другим. Во всяком случае, это сделано специально. Я назвал эту цель, она принес­ла свои «положительные» ре­зультаты. 

Вопрос: Господин Прези­дент, после Вашей встречи с Робертом Кочаряном в Аме­рике Кочарян выступил на ка­нале ОРТ России и сказал, что нагорно-карабахский кон­фликт может быть урегулиро­ван путем переговоров. Од­нако с тем условием, что На­горный Карабах примет участие в переговорах в качест­ве стороны. Согласится ли Азербайджан с таким услови­ем? 

Ответ: Как вам известно, это условие выдвигается не в первый раз, уже лет 5-6 они хотят, чтобы Нагорный Кара­бах выступал в качестве сто­роны. Мне даже сообщили, что Муталибов, - развалил Азербайджан и уехал, - на­ходясь там, утверждает, что, мол, да, Нагорный Карабах должен участвовать в качестве стороны. Если он должен участвовать в качестве стороны, то почему ты не принимал его как сторону? Они продолжали оккупацию земель. А ты и твои люди разоряли Баку. 

Вижу, сейчас оппозиционные газеты публикуют очень большие материалы, его портреты, мол, он приедет в Азербайджан, не знаю там, собрано миллион подписей. Я поручу, чтобы показали не миллион, а хотя бы 50 тысяч подписей, посмотрим, откуда они взялись. Все это - вымыслы, ложь. 

Вопрос: господин Президент, а как Вы относитесь к словам Путина? Он сказал, что многие ждут решения этой проблемы от России, то есть многое зависит от России, однако в урегулировании нагорно-карабахского конфликта от России ничего не зависит. 

Ответ: Он не сказал, что ничего не зависит. Это естественный ответ, так как никакая страна не хочет, чтобы о ней говорили, что она вмешивается во внутренние дела другой страны. Это вполне нормальный ответ, и беспокоиться по этому поводу незачем. 

В самолете я просматривал газеты. Эту мысль они муссируют то так, то эдак. К примеру, на второй день моей болезни в Кливленде мне позвонил Путин. Он с обеспокоенностью спросил, что случилось. Так как мы с ним не раз встречались в Нью-Йорке. Я объяснил ему. Были еще некоторые другие вопросы. Я пригласил его в Азербайджан. И он обещал, что приедет в ноябре. Сейчас он решил, что раз Гейдар Алиев болен, наверное, невозможно приехать в ноябре. Я сказал, что нет, мы ожидаем Вас в но­ябре. Он прибудет в Азербай­джан. 

В целом ко мне поступало много звонков, телеграмм. К примеру, Эдуард Шевард­надзе позвонил и сказал, что, услышав эту весть, он был в шоке. Часто звонил Сулейман Демирель. Звонил Пре­зидент Турции Ахмет Недждет Сезер, многие другие люди. Вы знаете, когда человек находится в больнице, он не настолько воспринимает подобное, то есть не придает этому внимания. 

Вопрос: Господин Прези­дент, если Конгресс Соеди­ненных Штатов Америки при­мет решение о признании «армянского геноцида», то намерен ли Азербайджан внести какое-либо изменение в свои отношения с Амери­кой? 

Ответ: Естественно, этот вопрос вызывает некоторое беспокойство. Потому что за последние 10-15 лет Арме­ния - может быть у себя, в своих газетах и было, - не поднимала подобный вопрос. В отношении их Турция со­вершила геноцид и др. Но в последнее время они подня­ли этот вопрос. В Конгрессе есть комитет. Возглавляет ко­митет конгрессмен Смит. Он - враг номер один Азербайд­жана, Турции и человек, сыг­равший главную роль в при­нятии 907-й поправки. 

К примеру, вы знаете, что сенатор Браунбек провел в Нью-Йорке большую конференцию, посвященную Шел­ковому пути. Когда я в про­шлый раз, в апреле 1999 года находился там, то в здании Сената была проведена подобная большая конферен­ция. Видите, мы являемся од­ним из инициаторов восстановления Шелкового пути. При обсуждении проекта за­кона сенатора Браунбека Смит и другие проявили рве­ние и вычеркнули оттуда Азербайджан. Мне даже ска­зали, что есть такой Поп Доул, который в прошлый раз вместе с Клинтоном выдви­нул свою кандидатуру. Сей­час он даже не конгрессмен, никто. Но он стоял во главе конгрессменов, высокопоста­вленных проармянски на­строенных лиц, которые все­гда там. Чтобы еще больше поддержать своих сторонни­ков, он даже пришел на это обсуждение с тем, чтобы воз­действовать на них. 

Почему я говорю об этом Смите, беда вот в чем: он - враг Азербайджана, когда представители оппозиции из Азербайджана бывают там, они, в первую очередь, встре­чаются с ним. Другие не хо­тят встречаться. Однако он встречается. Встречается не потому, что испытывает любовь к Азербайджану. Или по­тому, что действительно по их понятию в Азербайджане необходимо создать полную демократию. Просто ему ну­жен такой случай. 

К примеру, вы знаете, что несколько месяцев назад они были там. И покойный Абульфаз Эльчибей, и Расул Гулиев, и Иса Гамбаров, и Назим Иманов встречались с ним и вели антиазербайджанскую беседу. Каждый из них, со­ревнуясь, «доказывал», что в Азербайджане нет демокра­тии, господствует диктатура. Теперь давайте поговорим откровенно. Разве демокра­тия решает все? В Азербайд­жане есть демократия и бо­лее того. Об этом я говорил в своем выступлении в Вашин­гтоне. Какую же вы демократию хотите? Это, во-первых. Во-вторых, вот уже семь лет, как мы создали стабиль­ность. Семь лет наша страна, наш народ живет спокойно. 

К примеру, сейчас в само­лете я смотрел в иллюмина­тор. Каким прекрасным вы­глядит наш город! Мое серд­це вознеслось до небес. 

А теперь, посмотрите, если бы эти люди проводили там борьбу против оккупации Нагорного Карабаха, выска­зались по поводу 907-й поп­равки - так как инициатором этой поправки является он... Они же, как дети, сидели пе­ред ним и каждый читал на­писанный текст. Кто-то из них хотел прочитать на анг­лийском языке. Но ему ска­зали: Мы не понимаем, это на китайском языке или на английском. А другой - не прочитав сам, передал дру­гому. 

Вот такая у нас сейчас жизнь. Ее уродливая сторона в том, что наши самые боль­шие проблемы остались в стороне. Например, решение армяно-азербайджанского конфликта. Вы видите, что, начиная с апреля 1999 года и по сей день, я встречался с Кочаряном, не знаю, восемь или сколько раз. И не только с Кочаряном. Я обстоятельно беседовал по этому поводу и с Путиным. Очень подробно беседовал и с Клинтоном на Стамбульском саммите в но­ябре минувшего года. О дру­гих я не говорю. 

Наверное, вы знаете, здесь передавали по телеви­дению. Состоялась встреча с госпожой Олбрайт. Там я очень открыто высказался относительно позиции Азер­байджана. Я сказал, что вот уже несколько лет вы говори­те, что 907-я поправка будет отменена, но она все не от­меняется. Мы надеялись на то, что после вашего сопредседательства в Минской группе, вы действительно будете более активными в этой работе, однако я не вижу ва­шей активности. 

Вы знаете, говорят, что здесь попраны права того, нарушены права другого. Возможно, нарушены права пяти-десяти человек. Я им го­ворил, ведь попраны права миллиона людей, они уже во­семь лет живут в палатках. Если вы действительно явля­етесь сторонниками прав че­ловека, то решите этот воп­рос. Если кому-то из оппози­ции что-то не по нраву, то они сразу же сообщают это­му Смиту, не знаю, еще ко­му-то. Они говорят, что в Азербайджане нарушаются права человека. Я там сказал - чего вы добиваетесь? В Азербайджане права челове­ка не нарушаются. В Азербайджане развивается демо­кратия и в соответствии с особенностями Азербайджа­на, с национальными тради­циями этот процесс развития будет продолжаться. 

К примеру, Бжезинский сказал, что 30 лет назад часть населения Америки была лишена права голосо­вания. Там были лишены права голоса не только не­гры, но и женщины. Я сказал, смотрите, Америка - самое развитое государство, госу­дарство, стоящее на самой вершине в области демокра­тии, - какую работу проде­лала за 30 лет. А вы хотите, чтобы мы за 7-8-9 лет сделали так, чтобы здешняя де­мократия была выше амери­канской демократии. И в са­мой Америке нет полной де­мократии. Вы знаете об этом? Поэтому моя цель, вы­полняемая работа и работа, которую я буду выполнять впредь, будут заключаться только и только в том, чтобы освободить оккупированные земли Азербайджана, возвратить этих людей в свои края. А потом пусть придут те, чьи права попраны. 

Вопрос: Господин Президент, одно из Ваших критических выступлений было в Вашингтоне. Вы критиковал некоторые компании, входящие в AMOK, за то, что они тормозят работу, связанную с проектом Баку–Джейхан. После «Экссон-Мобил» от Баку-Джейхана отказалась и компания «ЛУКойл». Как по-Вашему, это может затормозить строительство трубопро­вода Баку-Джейхан? 

Ответ: Насчет «ЛУКойла» я ничего не знаю. Я назвал там «Экссон». Там был президент «Экссон». Он также является сопредседателем Американо-азербайджан­ской торговой палаты. Положение таково, что через определенное время там меняется председатель. Там ему вручили награду. Я сказал, что ваши компании, в частности компания «Экссон» пре­пятствуют началу строитель­ства Баку-Джейхан. Однако насчет «ЛУКойла» я слышал. Не верю, чтобы эта компания так поступила. 

Журналист: Господин Пре­зидент, сколько бы слухов не распространяли Ваши недру­ги, Вы можете быть уверены в том, что азербайджанский народ не верил ни одному из них. Так как Азербайджан­ское телевидение недавно показало цикл передач о Вашем деловом визите в Соединенные Штаты Америки. В этих передачах Вы выступали решительно, устремлено. Вы и сегодня доказали, что, да, Ваша решимость на месте, Вы всегда настойчивы. 

Гейдар Алиев: Спасибо. Большое спасибо. Я тоже так думаю. 

Газета «Бакинский рабочий», 3 октября 2000 года

© aliyev-heritage.org