Поиск

ТРУДЫ / ИНТЕРВЬЮ

Уважаемые журналисты, прибывший в Баку президент российской нефтяной компании «ЛУКойл» Вахид Алекперов обра­тился ко мне с просьбой встретиться с приехавшей с ним группой российских и других зарубежных журнали­стов, представляющих различные средства массовой информации. Я благодарю представителей средств массовой информации за проявленный интерес к Азербайджанской Республике и готов ответить на ваши вопросы. Пожалуйста, задавайте вопросы. 

Вопрос: В Азербайджа­не большие залежи нефти и других полезных ископаемых. Нет ли у Вас, господин Президент, опасений, что ва­ша страна может превратить­ся в арену конфронтации ме­жду Севером и Югом, между Россией и США, другими странами, которые заинтересованы в получении прибыли от вашей нефти? 

Гейдар Алиев: Действи­тельно, наша страна распола­гает природными ресурсами, в том числе нефти и газа на суше и на море. Вы знаете, что Азербайджан - древняя нефтяная страна, которая добы­вается здесь промышленным способом более 150 лет. В прошлые времена мы добы­вали нефть совместно с зару­бежными компаниями. Это было примерно до 20-го года нашего столетия. После того как Азербайджан вошел в состав Советского Союза, наша нефть добывалась для нужд всего СССР. Но с того време­ни, как Азербайджан стал не­зависимым государством, он уже сам распоряжается свои­ми природными ресурсами. Сейчас идет активная работа по совместной разработке ГНКАР с иностранными ком­паниями наших нефтегазо­вых месторождений. Кстати, российская компания «ЛУ­Койл» активно участвует во всех этих процессах и являет­ся членом всех консорциумов, с которыми ГНКАР под­писала контракты, начиная с 1994 года. 

Опасность же, что Азер­байджан может превратиться в место конфронтации меж­ду Севером и Югом, различ­ными странами, думаю, не реальна. Я не верю в это. Вместе с тем ничто не гарантировано от случайностей, от каких-либо непредвиденных обстоятельств. Но это никоим образом не говорит о том, что мы не должны занимать­ся разработкой и использо­ванием своих ресурсов. 

Что касается конфронта­ции, то все это, видимо, ре­зультат нецивилизованного отношения к проблемам раз­личных регионов. Потому мы, например, согласились с предложениями многих зару­бежных компаний совместно разрабатывать месторожде­ния «Азери», «Чираг», «Гюнешли». И первый контракт, который был подписан в 1994 году, подписан с консорциумом, в который входят 11 нефтяных компаний из России, США, Великобрита­нии, Норвегии, Турции, Сау­довской Аравии. Другой кон­тракт мы подписали с той же российской «ЛУКойл», италь­янской «АДЖИП», американ­ской «Пеннзойл», другими нефтяными компаниями. В Контракте по месторождению «Шахдениз» участвуют бри­танская «Би-Пи», норвежская «СТАТОЙЛ», опять же «ЛУКойл», турецкая, другие ком­пании. То есть мы предостав­ляем крупным компаниям возможность участвовать в совместной с нами разработ­ке месторождений. Так поче­му же надо конфронтовать? Посмотрите, сколько стран здесь уже участвуют. И каждый участник получит прибыль соответственно сво­ему финансовому вкладу, своей работе. Это как раз тот цивилизованный метод ис­пользования природных бо­гатств, ресурсов одной стра­ны совместно с возможностя­ми других стран. Я не вижу оснований для того, что все это в конечном итоге должно стать предметом конфронта­ции. Она не исключается, но для нас это не имеет какого-либо принципиального зна­чения. 

Вопрос: Хотелось бы бо­лее подробно узнать о том, какой Вы видите роль «ЛУ­Койла» и других российских компаний в проектах по Кас­пию. Надо ли отдавать при­оритет российским компани­ям или увеличить значение других стран? 

Гейдар Алиев: Знаете, все наши и сегодняшние, и будущие контракты, прежде всего, имеют экономический характер. С точки зрения эко­номической выгоды, эконо­мической эффективности лю­бая страна, любая компания могут принимать участие в совместной с нами работе на нефтяных и газовых месторо­ждениях Азербайджана. Поэ­тому тут, видимо, нецелесо­образно отдавать предпочте­ние какой-то компании по ка­кому-то признаку. Кто предлагает наиболее эффектив­ные экономические условия, с тем мы и сотрудничаем, со­вместно работаем. «ЛУКойл» - крупнейшая российская нефтяная компания. Она уча­ствует в наших проектах на равных правах с другими, в данном случае, с западными компаниями. Каких-либо привилегий какой-либо ком­пании мы не создаем. 

Вместе с тем, Азербайд­жан связан с Россией многие столетия. Мы были вместе и в прошлом, я имею в виду в XIX веке, и в XX веке - в со­ставе Советского Союза. Ме­жду Азербайджаном и Росси­ей очень тесные экономичес­кие связи. В свое время азербайджанские нефтяники проделали огромную работу по разведке месторождений нефти и газа в российских областях. Вы знаете, что в прошлом были такие поня­тия, как «Второй Баку», «Тре­тий Баку», «Четвертый Баку» - это Татария, Башкирия, Тюмень, Оренбург, другие крупные нефтяные регионы России, где разработка нефтяных месторождений начи­налась при активном участии азербайджанских нефтяни­ков, имеющих в этом большой опыт работы. Все это обусловливает наши очень тесные связи и по государст­венной линии, и в науке, тех­нике, культуре, и по линии гуманитарных связей. И есте­ственно, что азербайджан­ская нефтяная промышлен­ность тесно связана с нефтя­ной промышленностью Рос­сии, потому что мы совсем недавно составляли единое целое. Поэтому для нас очень важно то, что российская компания «ЛУКойл» присут­ствует в Азербайджане, явля­ется членом всех созданных в Азербайджане междуна­родных консорциумов и ак­тивно с нами сотрудничает. Для нас это со всех сторон является очень важным фак­тором. 

Вопрос: Гейдар Алиевич, какие еще сферы, поми­мо нефтяной, могут стать предметом сотрудничества между двумя нашими страна­ми, а также с другими стра­нами СНГ? Какой вариант, на Ваш взгляд, будет наиболее приемлем для транспорти­ровки большой нефти? 

Гейдар Алиев: Знаете, у нас очень большой комплекс нефтяного машиностроения. Когда мы были в составе Со­ветского Союза, более 70 процентов нефтепромысло­вого оборудования всего СССР изготавливалось на заводах Азербайджана. Так сложилось традиционно, так как у нас нефтяная промыш­ленность развивалась, как я уже сказал, со второй половины прошлого века. Затем, начиная с 20-х годов, когда образовался Советский Со­юз, нефтяная промышлен­ность в основном была в Азербайджане, и, естествен­но, здесь и создавались крупные предприятия по про­изводству нефтепромыслово­го оборудования. И если по­началу оно предназначалось только для нефтяной про­мышленности Азербайджана, то по мере того, как открыва­лись новые нефтяные место­рождения в других регионах Советского Союза, в основ­ном в России, это оборудова­ние стало направляться и ту­да. К сожалению, после рас­пада Советского Союза, образования независимых го­сударств эти интеграционные экономические связи очень резко оборвались. 

Сейчас наши заводы про­изводят оборудование в ос­новном для Азербайджана, иногда выполняют заказы Ирана, арабских стран, дру­гих государств. А Россия, по существу, отказалась от суще­ствовавшей интеграции. И напрасно. Потому что в Азер­байджане налаженное произ­водство, у нас высококачест­венное оборудование, кото­рое везде использовалось. Однако в последние годы эти очень важные для сотрудни­чества связи потеряны. 

Очень важной для сотруд­ничества является химичес­кая промышленность. Она у нас очень большая и тоже была очень тесно интегриро­вана в промышленность Рос­сии. В то время было всесо­юзное распределение промышленного производства. К сожалению, тогда, видимо, не совсем правильной была экономическая политика. В Азербайджане химическая промышленность производила в основном полуфабрика­ты, а конечная продукция в большинстве своем выпуска­лась в России. Но и сегодня наши мощности сохраняют­ся, и мы можем тесно сотруд­ничать в этой сфере. 

Или взять, к примеру, продукцию сельского хозяй­ства. В свое время Азербай­джан поставлял на рынок Со­ветского Союза, в особенно­сти России и Украины, ог­ромное количество виноматериалов. Тогда в Азербайд­жане производилось пример­но около 2 млн. тонн виногра­да, в то время как во всем Советском Союзе - 6 млн. тонн. Россия нуждалась в виноматериалах, винной про­дукции, и Азербайджан был, собственно говоря, основ­ным их поставщиком. Сейчас эта связь тоже в основном прервалась. 

Правда, часть наших ви­ноградников была вырублена в период антиалкогольной политики, очень ошибочной и вредной, которую проводили в свое время Михаил Горба­чев и Егор Кузьмич Лигачев. Конечно, с алкоголизмом на­до бороться, и, будучи в со­ставе политического руково­дства Советского Союза, я был полностью за это. Но не таким же путем, который привел к большим экономи­ческим издержкам, нанес огромный ущерб всей стране, том числе, Азербайджану. И, тем не менее, виноградные плантации у нас сохрани­лись, мы производим много винограда, можем постав­лять много качественных виноматериалов, причем значи­тельно дешевле тех, что идут из других стран. Это эконо­мически выгодно для Рос­сии. Однако почему-то эта связь тоже прервалась. 

Помню, в те годы, когда мы стали развивать виногра­дарство в Азербайджане, - тогда я работал здесь - я ча­сто беседовал на эту тему с руководством Советского Со­юза, в частности с председа­телем Совета министров, покойным Алексеем Николае­вичем Косыгиным, по его инициативе. Тогда виноматериалы привозились на танке­рах из Алжира, других стран, разливалось и продавалось очень некачественное вино. А когда мы развернули здесь виноградарство, то стали по­лучать очень высококачественные виноград, виноматериалы и поставлять их в Рос­сию, другие регионы Совет­ского Союза. Сейчас это гоже прервано, и это тоже, кстати, сфера для сотрудничества между Россией и Азербайд­жаном. 

Или вот, например, в те годы южная зона Азербайд­жана называлась «всесоюз­ным огородом». А о чем это говорит? В некоторых наших юж­ных регионах очень рано по­спевают овощи, в частности капуста, помидоры, огурцы. Мы производили около 700 тысяч тонн такой продукции и отправляли в Москву, Ленинград, во все города России, особенно северные, которые получали ранние овощи уже в апреле-мае (в северных зонах России, как вы знаете, эти овощи можно по­лучить только в июле-августе). Это было очень выгодно для обеих сторон. Однако это тоже прервалось. Откуда сейчас получает Россия ранние овощи, я не знаю. Мы пере­стали здесь этим заниматься, и используем эти площади для выращивания другой ну­жной республике продукции. 

Можно налаживать актив­ное экономическое сотрудни­чество и в других отраслях сельского хозяйства. К сожа­лению, повторюсь, очень бы­стро эти связи были разорва­ны. И думаю, что время все же приведет нас к тому, что мы восстановим их, но на другой, принципиально но­вой основе, экономически выгодной для Азербайджана и России. 

Что касается второго воп­роса, то вы знаете, что мы уже подписали соглашение о двух нефтепроводах - в се­верном и западном направ­лениях, через территорию России и Грузии. Работа по их сооружению проводится. По официально представлен­ной мне информации, к кон­цу этого года азербайджан­ская часть северного нефте­провода будет готова. Сегод­ня я говорил с президентом «ЛУКойла» Вахидом Алекпе­ровым и просил его передать в Москве, в особенности «Транснефти» и руководству российского правительства, наше пожелание о том, чтобы к этому времени и отрезок нефтепровода, который проходит через территорию Рос­сии, был тоже готов - к янва­рю 1997 года. Могу вам сооб­щить, что у нас есть намере­ние еще до того, как консор­циум начнет добычу ранней нефти, экспортировать азербайджанскую нефть по этому нефтепроводу на междуна­родный рынок. Поэтому мы очень заинтересованы в этом. 

Западный трубопровод строится, и нам твердо обе­щают сдать его к концу 1998 года. А ранняя нефть, по кон­тракту с консорциумом, бу­дет получена в конце августа 1997 года. 

Что касается большого трубопровода, то 10 октября я проводил очень обстоятель­ное обсуждение итогов рабо­ты Азербайджанской между­народной операционной ком­пании, которая занимается организацией работы по добыче нефти. Представите­ли АМОК проинформировали меня о том, что занимаются подго­товкой предложений по про­кладке большого нефтепровода. После этого обсужде­ния я издал распоряжение и поставил задачу перед ГНКАР и АМОК в ближайшее время доложить мне о конкретных предложениях по со­оружению большого нефте­провода и дать окончатель­ное предложение по его мар­шруту, потому что есть не­сколько вариантов маршру­та, и консорциум должен окончательно определить его. Может быть, они дадут не один, а несколько вариан­тов маршрута. Мы рассмот­рим и, видимо, с участием заинтересованных стран оп­ределим окончательно. Пока данный вопрос находится на этой стадии. 

Вопрос: Гейдар Алиевич, когда Вы ожидаете ре­шения вопроса о статусе Каспия? 

Гейдар Алиев: Вы знае­те, вопрос о статусе Каспия возник после того, как в 1994 году был подписан первый контракт ГНКАР с междуна­родным консорциумом. До этого никто его не поднимал. Кстати, Каспий существует уже много тысячелетий, и ни­кто никогда не думал о его статусе. Например, когда был Советский Союз, естест­венно, Каспий омывал его берега и берега Ирана. Но ни у Советского Союза, ни у Ирана никогда не возникало этого вопроса. 

Считаю, конечно, надо, наконец, определить статус Каспия. Но когда говоришь об этом, то возникает много вопросов, прежде всего ка­сающихся экологии, судо­ходства, рыболовства, охра­ны ресурсов Каспия, использования его дна. Возникает также вопрос о безопасности прикаспийских государств. Поэтому этот вопрос комп­лексный. Инициаторы же оп­ределения статуса Каспия, в основном, исходят из того, кто, где и как должен добы­вать нефть на Каспии. В принципе, мне кажется, что вопрос этот довольно слож­ный. Потому что одни гово­рят, Каспий - это море, дру­гие - внутренний водоем, третьи - пограничное озеро, четвертые - еще чего-то говорят. Но повторюсь, так как Каспий всегда существовал без статуса, необходимость его определения в соответст­вии с требованиями международного права вызывает очень много сложных вопро­сов. Считаю, что все их надо постепенно изучать, исходя из международной практики, международных правил, и прийти к какому-то общему мнению. Но это не такой го­рящий вопрос, который, как некоторые считают, надо се­годня решить. Есть более ва­жные мировые вопросы, ко­торыми, я считаю, надо зани­маться. 

Вопрос: Господин Пре­зидент, какие еще россий­ские нефтяные компании, по Вашему мнению, и когда могли бы придти в Азербайд­жан? 

Гейдар Алиев: Вы знае­те, могут придти и другие компании, но мы ведь сами специально никого не приглашаем. То, что в азербайджан­ском секторе Каспия, на территории Азербайджана вооб­ще есть большие залежи нефти и газа, - это известно. Тем более что контракты, которые мы подписали, широко пропагандируются в международной прессе. Поэтому российские компании знают об этом, кое-кто проявляет интерес к этому. Если кроме «ЛУКойла» еще какие-то российские компании обратятся к нам, то мы, естественно, можем и с ними сотрудничать. 

Вопрос: Можно ли уз­нать подробности и практи­ческие результаты Вашей до­вольно продолжительной встречи с господином Алек­перовым? 

Гейдар Алиев: Каждый раз, когда мы встречаемся с господином Алекперовым, то посвящаем этому достаточно много времени. Во-первых, «ЛУКойл» широко развернул здесь свою работу. Эта ком­пания занимается не только вопросами добычи нефти, но и построила в Баку образцо­вую автозаправочную стан­цию. Кстати, мы им предос­тавили для этого очень выгодное по своему расположе­нию место. Мне говорят, что большинство владельцев ав­томобилей специально едут на эту бензоколонку, где не обсчитывают, а бензин ни с чем не смешивают и отпуска­ют с точностью. Поэтому эта станция активно работает, там хороший сервис. «ЛУ­Койл» строит еще две автоза­правочные станции, для чего мы ей выделили две хорошие точки в городе. 

Словом, компания разво­рачивает свою работу, у нее есть и другие планы. «ЛУ­Койл» - участник наших кон­сорциумов. Допустим, в кон­тракте по месторождению «Карабах» она является глав­ным оператором, занимает ведущее положение в этом консорциуме. Есть у «ЛУКой­ла» предложения и по дру­гим месторождениям нефти в нашем секторе, другие предложения, которые мы будем реализовывать. Кроме того, «ЛУКойл» здесь зани­мается и вопросами совер­шенствования системы свя­зи. Она построила здесь хо­рошую телефонную станцию, которая работает и которую компания планирует расши­рить. Так что «ЛУКойл» здесь, по-моему мнению, ши­роко разворачивает работу. Мы довольны этим, создаем для этого необходимые усло­вия. 

Вопрос: Вы заявляли в свое время, что стратегия «ЛУКойла» состоит в том, чтобы участвовать во всех азербайджанских проектах. Каковы Ваши планы в свете этого заявления в отношении ближайшего проекта по «Дан улдузу» и «Ашрафи», кото­рый готовится к подписа­нию?

Гейдар Алиев: Знаете, месторождения «Дан улдузу» и «Ашрафи» привлекают вни­мание многих компаний. Эта работа идет пока на уровне ГНКАР и тех компаний, кото­рые проявляют интерес к этим месторождениям. Поэ­тому более я ничего не мо­гу вам сказать. До Президен­та эти вопросы доходят, когда компаниями подготовлено какое-то окончательное ре­шение, и они просят меня из­дать Указ или распоряжение, которое дает им право на подписание контракта. По данным же месторождениям компании пока не дошли до этого уровня. А когда это бу­дет сделано, тогда я буду знать, какие компании будут участвовать. 

Больше нет вопросов? Тогда у меня к вам вопрос - как вы себя чувствуете в Азербайджане? Как вам нравится здесь об­становка? Какие у вас впе­чатления? 

Видно, вы привыкли за­давать вопросы, а не отве­чать на них. В общем, это не обязательно делать. Я задал вам их, пользуясь случаем. 

Мне Вахид Алекперов го­ворил, что кое-кто из вас по­бывал на месторождении «Чираг». Вы, наверное, и по городу поездили? 

С места: Город нам очень понравился, особенно его старая часть. 

Гейдар Алиев: Мы лю­бим свой город, он краси­вый. К сожалению, в годы, когда у нас в Азербайджане происходили сложные про­цессы, многое из того, что было хорошего в прошлом, в какой-то степени разрушено и разграблено. Но мы сейчас это восстанавливаем. 

Главное, пользуясь случа­ем, хочу сказать, что сейчас в Азербайджане царит ста­бильная, спокойная и нор­мальная общественно-поли­тическая обстановка. Говорю об этом потому, что еще два года назад этого не было. А три года назад, в июне 1993 года, в Азербайджане развя­залась гражданская война, страна оказалась перед большой катастрофой. И это вдобавок к большим крово­пролитиям внутри нее, а так­же к идущим с 1988 гида, как вы знаете, военным действи­ям в связи с агрессией со стороны Армении. Когда, с одной стороны, происходили боевые действия, вооружен­ный конфликт между Арме­нией и Азербайджаном, часть территории нашей рес­публики была оккупирована, внутри Азербайджана все эти годы, начиная примерно с 1989-1990 до 1993 года, происходили очень сложные процессы. Если бы они были нормальными, то это другой вопрос. А то ведь различные незаконные вооруженные группы боролись за власть, которая в Азербайджане три­жды менялась за три года. Я имею в виду 1990, 1992 и 1993 годы. 

В 1993 году летом развя­залась гражданская война, произошла новая смена вла­сти, в некоторых регионах Азербайджана наблюдались большие сепаратистские яв­ления. Нам все это удалось преодолеть. Начиная с 1989 и до конца 1993 года Азер­байджан, с небольшими пе­рерывами, жил в условиях чрезвычайного положения. Это означает комендантский час во всех городах, военные патрули, контроль, проверки после 8 часов вечера. После 11 часов вечера невозможно было выйти на улицу без спе­циальных пропусков. А если к этому добавить, что было много вооруженных незакон­ных формирований, то пред­ставляете, какая у нас была обстановка. Когда в июне 1993 года я по приглашению народа прибыл в Баку, то здесь вечером невозможно было выйти на улицу, везде и всюду стояли бронетранс­портеры, танки. 

Все это нам удалось пре­одолеть, хотя это было нелег­ко. В 1993 году мы тоже пе­режили очень сложные про­цессы. Затем в 1994 году бы­ла предпринята новая попыт­ка государственного перево­рота вооруженным путем, ко­торую мы преодолели. В 1995 году, - вам, наверное, известно это из печати, - вооруженный отряд ОПОН в со­ставе МВД, выйдя из подчи­нения государства и осуще­ствляя свои действия под ру­ководством различных политических групп, сил внутри страны и за ее пределами, пытался свергнуть власть во­оруженным путем. Мы это то­же преодолели. После этого были попытки террористиче­ских актов. К сожалению, мы и сегодня не гарантированы от этого. Но тем не менее сейчас обстановка в Азер­байджане спокойная, ста­бильная. 

Что касается войны с Ар­менией, то в мае 1994 года мы заключили с ней согла­шение о перемирии, приос­тановили военные действия без ввода сюда каких-либо разъединительных, миро­творческих сил. Слава Богу, почти два с половиной года мы сохраняем этот режим перемирия. И армянская, и азербайджанская стороны проявляют верность подпи­санному соглашению, прин­ципам перемирия. Наряду с этим мы ведем активные пе­реговоры по мирному урегу­лированию нагорно-карабахского конфликта. Вы знаете, что в результате этой агрес­сии армянскими вооружен­ными формированиями было оккупировано более 20 про­центов территории Азербай­джана, оттуда насильственно изгнано более миллиона жи­телей, которые сейчас живут в различных регионах Азер­байджана, большинство из них - в палаточных город­ках. Во время военных столкновений мы понесли очень большие людские потери. На оккупированных территори­ях, - а это города, поселки, населенные пункты, села, это промышленные и сельскохо­зяйственные предприятия, дороги, электростанции, дет­ские сады, школы, больни­цы, жилые дома, дворцы культуры и так далее - все разрушено, разграблено. Там получил широкое рас­пространение вандализм. 

Но, несмотря на это, мы считаем, что возобновлять военные действия ни в коем случае нельзя, и мы не допу­стим этого со своей стороны. Надо решать вопрос мирным путем. Мы ведем мирные пе­реговоры по многим направлениям, а также с помощью Минской группы ОБСЕ, пу­тем прямых переговоров ме­жду личными представите­лями президентов Азербайд­жана и Армении, при посред­ничестве России, США, Тур­ции, других стран. Но эти пе­реговоры идут очень тяжело, так как армянская сторона проявляет упорство, занима­ет неконструктивную пози­цию. Она, пользуясь тем, что оккупировала нашу террито­рию, считает, что находится в преимущественном поло­жении и пытается диктовать свои условия. Они же сводят­ся к тому, чтобы добиться не­зависимости Нагорного Ка­рабаха, присоединения его к Армении. В Нагорном Кара­бахе проживает около 100 тысяч лиц армянской нацио­нальности. Все жители азер­байджанской национально­сти, а их было там примерно 50 тысяч, выдворены оттуда. 

На переговорах мы зани­маем конструктивную пози­цию, предлагали много вари­антов, в том числе наиболее приемлемый для армянской стороны, предусматриваю­щий предоставление Нагор­ному Карабаху высокого ста­туса автономии в составе азербайджанского государ­ства, обеспечение безопасности армянского населения в Нагорном Карабахе, уста­новление полного мира с Ар­менией, создание всех усло­вий для свободного передвижения жителей Нагорного Карабаха по всей террито­рии Азербайджана, а также Армении. Но это при условии вывода всех армянских воо­руженных формирований с оккупированных земель Азербайджана, восстановле­ния его территориальной це­лостности, международно-признанных границ. Другого пути не может быть. Армян­ская сторона должна пони­мать это. Мы никогда не до­пустим отсоединения части территории Азербайджана. И ни одна страна в мире с этим никогда не согласится. Предоставлять Нагорному Кара­баху - этому небольшому региону в центре Азербайджана - статус независимо­сти ни в коем случае нельзя. Это противоречит и нацио­нальным интересам Азербайджана, и всем международ­ным правовым нормам. Поэ­тому армянская сторона дол­жна понять бесперспектив­ность своих притязаний и со­гласиться с тем, что Нагорный Карабах может иметь очень высокий статус автоно­мии в составе Азербайджана и жить в нормальных услови­ях. 

Вот примерно так обстоит дело с конфликтом. Но при всех обстоятельствах пере­мирие и для Армении, и для Азербайджана имеет важное значение. Для нас оно явля­ется важным фактором обес­печения внутриполитической стабильности. В Азербайджа­не строится демократичес­кое, правовое, цивилизован­ное государство. Мы активно осуществляем экономичес­кие реформы, основным стратегическим направлени­ем которых является утверждение принципов рыночной экономики. Широким пла­ном идет приватизация, мы приняли очень революцион­ный закон, предусматривающий передачу земли в част­ную собственность граждан с правом передачи, продажи другим лицам. Считаю, что этот закон принесет боль­шую пользу для развития сельского хозяйства Азер­байджана, и естественно, для удовлетворения нужд на­селения нашей страны в про­дуктах сельского хозяйства. Приватизация в аграрном се­кторе началась и до этого за­кона, она, по существу, завер­шилась в животноводстве. И сейчас у нас нет проблем с мясом, молоком, которое в годы советской власти мы завозили из России и Украи­ны. Помню, в конце 70 - на­чале 80-х годов мы выдавали жителям городов талоны на мясо, масло. Теперь у нас нет талонов, но есть мясо. Возможно, оно стоит дорого. В советское время мясо сто­ило 2 рубля, а теперь 8 тысяч манатов. В России оно, гово­рят, дороже. Словом, некото­рые продовольственные про­блемы мы решаем именно с помощью приватизации и рыночной экономики. 

Вы, наверное, заметили, что в Баку очень много пред­ставительств иностранных компаний, фирм. Даже такая небольшая страна, как Нор­вегия, открыла здесь уже 50 представительств своих фирм. Это хорошо, потому что все эти компании рабо­тают с нами. Мы активно сти­мулируем приток иностран­ных инвестиций. По первому нефтяному контракту в неф­тяную промышленность Азербайджана уже вложено полмиллиарда долларов, а к концу 1997 года капвложе­ния по этому контракту дос­тигнут миллиарда долларов. Так что инвестиции идут, хо­тя и не так, как хотелось бы. Думаю, что 2-3 года актив­ного осуществления эконо­мических реформ, привати­зации в городе и на селе зна­чительно улучшат экономи­ческое состояние и жизненный уровень населения. 

В Баку сегодня можно спокойно гулять по улицам и днем, и ночью. Так что это для нас большое достиже­ние, учитывая, что два года назад это было большой про­блемой. 

Вот такова наша жизнь Вы не хотели мне задать воп­рос, а я вам без вопроса дал информацию. Это для того, чтобы вы более полно пред­ставили сегодняшний Азер­байджан. Потому что, к сожа­лению, в некоторых средствах массовой информации различных стран, в том чис­ле и России, иногда идет де­зинформация о ситуации в Азербайджане. Конечно, в условиях политического плю­рализма, свободы печати ка­ждый может писать что жела­ет. Однако считаю, что все это должно быть в пределах этики, международно-при­знанных норм. Тем не менее, мы сталкиваемся с такими фактами. Поэтому, пользуясь случаем и учитывая, что та­кой большой отряд предста­вителей органов информа­ции разных агентств прибыл в Азербайджан, я дал такую информацию. 

Благодарю Вахида Алек­перова за то, что в этот раз он приехал в сопровождении такой большой группы пред­ставителей органов ин­формации. К журналистам, к органам печати я отношусь с большим уважением. Считаю ваш труд очень тяжелым, сложным, а тот, кто посвяща­ет себя этой профессии, - совершает подвиг. И несмот­ря на то, что некоторые жур­налисты чрезвычайно врут, тем не менее, в целом, счи­таю, что журналистский кор­пус - это важная часть каждого общества. В Азербайджане я так отношусь к представителям органов информации. У нас есть оппозиционные газеты, журналисты которых стоят на крайне оппозиционных позициях, часто пишут клевету в своих газетах. Ну что ж, для нас это теперь не является проблемой. Потому что народ, в основном, уже разбирается, что к чему. 

Есть еще вопросы? Желаю вам здоровья, благополучия, счастливого вам пути. 

Газета «Бакинский рабочий», 22 октября 1996 года

© aliyev-heritage.org