Поиск

ТРУДЫ / ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА / В регионах

Дорогие друзья!

Я уже пятый день в Нахчыване со дня приезда сюда - с 10 числа я вме­сте с Вами.

У меня состоялось много встреч с населением, жителями Нахчыванской Автономной Республики. Главная из них - это та, где мы все вместе с чувством огромной гордости отметили получение Нахчыванской Автономной Республикой автономии, 75-ю годовщину образования ее как Авто­номной Республики. Считаю, что мы достойно отметили этот юбилей. Так как Нахчыванская Автономная Респуб­лика и путь, пройденный нахчыванцами за 75 лет, достойны этого.

В своей речи на торжественной це­ремонии я сказал, что Нахчыванская Автономная Республика и прежде от­мечала юбилеи, в некоторых из них я принимал участие. Однако этот празд­ник торжественнее всех других. Во-первых, потому, что мы являемся неза­висимым государством, свободным народом, сами строим свою работу, это - праздник независимого Азербайджана.

Во-вторых, потому, что мы как неза­висимое государство провели этот праздник не только сами, то есть не только в рамках Азербайджана, а с участием международной общественно­сти, других государств. Участие в этом празднике соседней Турции, предста­вителей правительства Ирана и послов зарубежных стран в Азербайджане еще раз продемонстрировало государ­ственную независимость Азербайджа­на, еще более обогатив этот праздник Нахчыванской Автономной Республи­ки.

В эти дни я высказал свои мысли и на торжественном заседании, и на дру­гих встречах. Однако, когда речь захо­дит о Нахчыване, мне хочется сказать очень многое. Я говорил об этом и 12 числа, и сегодня. Тот факт, что я родил­ся, вырос, получил образование в На­хчыване, на моей Родине, - дорог для меня. Мне также дорога моя деятель­ность в осуществлении созидательной работы в Нахчыване в период руково­дства Азербайджаном. Но наиболее дорого мне то, что с 1990 по 1993 годы мы вместе с Вами жили и работали здесь.

Я родился в Нахчыване, Вы знаете мою биографию. В 16 лет я уехал отсю­да в Баку, поступил в институт. Затем в годы войны я несколько лет работал здесь, спустя некоторое время вновь уехал отсюда, на сей раз в Ленинград, а затем в Москву на учебу. Возвратив­шись оттуда в 1950 году, я работал в Баку.

Стало быть, этот период, то есть пе­риод моего рождения, работы здесь, а впоследствии, во время руководства Азербайджаном, проведенная нами в Нахчыване совместная работа - все это имеет большое значение. Однако в те годы я не ощущал Нахчыван так, как впоследствии - с 1990 по 1993 год.

Естественно, я очень люблю свою Родину. Сегодня я даже помню имена своих учителей, преподававших мне 60 лет назад. И не только это. И вчера, и сегодня мы совершали прогулки по Нахчывану, осматривали его. Сегодня я был на кладбище, побывал на могиле своего отца. Затем с большим интересом посетил мавзолей Момине хатун, послушал рассказ работающего там человека - Арифа Гадимова. Несмот­ря на то, что эта история мне давно из­вестна, я выслушал ее с большим вни­манием, волнением.

Затем мы совершили небольшую прогулку по городу. Я увидел, как реставрируется баня, именуемая прежде "баней Исмаил хана", осмотрел ее внутри. Вспомнил, как в 30-е годы, будучи подростком, я пользовался этой баней. Слава Аллаху, что она сохранилась. Правда, одно время там размещались столовая, чайхана. Однако потом баня полностью была завалена землей, то есть ее засыпали землей.

Затем ее раскопали и вновь использовали как баню. Сегодня здесь проведены вели­колепные реставрационные работы. Это - памятник архитектуры, образец азербайджанской архитектуры XVIII-XIX веков. Я с большим интересом осмотрел его. Наконец, я посетил могилу Гусейна Джавида, еще раз осмотрел созданный Вами мавзолей. Ну, а потом пришел сюда. Я и прежде, и сегодня постоянно живу мыслями, воспоминаниями 1990-1993 годов. Я ощущаю этот зал род­ным. Свидетелем каких только собы­тий не был этот зал!

Помню, в 1990 го­ду первые сессии Верховного Меджлиса Нахчыванской Автономной Респуб­лики проходили здесь. Здесь шли жар­кие споры, люди не понимали друг друга. Помню, я, как депутат, сидел там, у дверей. Затем я по требованию населения Нахчывана, по Вашему требованию, с сентября 1991 года стал председательствовать в Верховном Меджлисе. У нас были очень тяжелые, трудные дни. Я уже говорил о том, как в то вре­мя хотели расправиться с Нахчываном, разрушить его. Нахчыван хотели разрушить как бакинские руководители - так как Нахчыван был их больным мес­том, - так и, к сожалению, разрушите­ли среди нас самих.

Вы помните, что мы несколько раз созывали сессию Верховного Меджлиса, но не могли ее провести. Так как депутаты от Народного фронта уже перешли в оппозицию и бойкотировали сессию, кворума не состоялось. Целы­ми днями мы пытались наставить на путь истинный людей, сидящих в зале, или находящихся в коридоре, в сторо­не. На нашу долю выпало немало трудностей. Наконец, я хочу привести очень ценное для меня воспоминание. В ок­тябре 1992 года мы впервые столкну­лись здесь с попыткой государственно­го переворота. Да, вооруженные отря­ды Народного фронта захватили зда­ния Министерства внутренних дел, те­левидения автономной республики и попытались свергнуть власть в Нахчы­ване. В тот период народ впервые стал защищать уже не Народный фронт, а нас.

Я говорил об этом вчера и повто­ряю сегодня - люди верили Народно­му фронту, когда он появился. Так как люди настолько устали от несправедливости, чинимой коммунистической, советской властью против азербайд­жанского народа, нашей нации, на­столько были обижены, что симпатизи­ровали любой силе, выступавшей про­тив советской власти, выражавшей протест Азербайджана, - в целом лю­бой силе, независимо от личности.

Бурный протест, недовольство на­рода против несправедливости, проявленной руководством Советского Сою­за по отношению к нагорно-карабахскому вопросу, объединили людей в Баку на площади Азадлыг, здесь - на площади. Молодежь в то время была наиболее активной.

Появился Народный фронт. Это ста­ло хорошим событием. Я и сегодня це­ню их деятельность. Правда, они все относят на свой счет, однако это не так. Якобы это они свергли советскую власть в Азербайджане. Это ложь. Та­кую супердержаву как Советский Союз никто не смог бы развалить, если бы она сама не развалилась. Однако она именно сама развалилась. И это естественно, потому что разрушительный процесс уже шел. Якобы "холодная война" окончилась, напряженность ос­лабла. Советский Союз хотел, наладив более приемлемые отношения с Западом, вступить в конкуренцию, однако выдержать эту конкуренцию было не­возможно. Деятельность коммунисти­ческой партии уже замучила людей по­всюду в Советском Союзе, вызвала их недовольство.

Не будь всего этого, Советский Со­юз не развалился бы. Никто не должен утверждать, мол "я развалил Совет­ский Союз". Никто не должен утвер­ждать, мол "я выступил в Азербайджа­не против империи и развалил ее". Так империю развалить невозможно. Ни одна империя в истории не была разрушена отдельными силами. Все импе­рии были развалены либо в результате больших войн, либо сами по себе.

То есть они выступали с подобными глупыми мыслями. Однако в тот пери­од они имели определенную актив­ность. Поэтому Вы знаете, что, приехав сюда, я поддержал их. Мне хотелось действительно объединить народ в Нахчыване, чтобы он не был расчленен. Так как они уже разъединяли народ. Они якобы жили всеми проблемами Азербайджана, но это было не так. Они притесняли людей, которые годами проводили огромную работу, создава­ли, развивали Нахчыван. Я в то время хотел объединить наш народ, так как в те тяжелые дни народ должен был объ­единиться. Однако члены Народного фронта - как видно, они изначально были глупыми - проявили безумство, создали оппозицию против нас и полу­чили достойный ответ. В октябре 1992 года они вновь со­вершили здесь попытку государствен­ного переворота. Говоря "вновь", я имею в виду, что ощутил это впервые здесь, а затем в Баку. По моему призы­ву народ собрался, и нам удалось вы­дворить из здания Министерства внут­ренних дел Автономной Республики вторгнувшихся туда более 200 воору­женных членов Народного фронта. Они захватили и телевидение, сообщив от­туда населению Нахчывана, что власть в Нахчыване якобы находится в их ру­ках. Эти люди даже ввели во двор телевидения одну БМП. Силой народа нам удалось выдворить их и оттуда.

Что же случилось затем? В Баку власть находилась в руках Народного фронта. Да, они, в том числе и работав­ший в свое время здесь Афияддин Джалилов, и другие приехали сюда. Сюда приехали и представители Народного фронта, якобы здесь произош­ло недоразумение. Однако, несмотря на то, что в Баку у власти находился Народный фронт, Верховный Меджлис Нахчыванской Автономной Республики принял здесь в отношении их категори­ческое решение.

Последующий период Вам также из­вестен. Я напоминаю Вам обо всем этом потому, что мы работали здесь вместе с Вами. В то время мы приняли в этом зале совместные меры для за­щиты Нахчывана, для того, чтобы он продолжал жить. Народ Нахчывана проявил ко мне большое уважение, за­боту, любовь, поддерживал меня в са­мые тяжелые моменты, стоял за мной, был вместе со мной. Именно поэтому мы работали, бо­ролись, побеждали.

Васиф Талыбов сообщил мне сей­час, что здесь так много продуктов животноводства - мяса, молока, другой продукции, что Нахчыван не может их реализовать в силу того, что находится в условиях блокады.

Однако я помню, что, приехав сюда в 1990 году, я жил у сестры, Васиф и Бейляр тоже были вместе со мной. Как-то утром я услышал, что они гово­рят между собой, мол, давай быстро поедим в Джахри, там зарезали корову, пока не кончилась, купим 1-2 килограмма. Иногда они успевали, а порой возвращались ни с чем, мол, оказывается, за­резали одну корову или бычка, но нам не досталось, все продали. А однажды я был во дворе и услышал, как они вновь говорят, мол, в Нехраме зареза­ли корову, может, купим там мяса. По­купали, привозили, готовили бозбаш, кюфту.

Вы, наверное, знаете о том, что я впоследствии жил в доме Васифа Талыбова на бывшей улице Пушкина - ныне это улица Истиглал - в неболь­шой квартире, вместе с его семьей, - их было пятеро и я - шестой. Сейчас мой сын вместе со мной. Однако в то время его приезд ко мне из Москвы был невозможен. Они, несо­мненно, беспокоились обо мне. Одна­ко он несколько раз приезжал ко мне в Нахчыван. Он приехал в Нахчыван. Сейчас он вспоминает о том, что в этом доме было раскладное кресло, его раскрыли и постелили ему на этом кресле. Но ведь он высокий, и его ноги остава­лись снаружи. В таких вот условиях мы и жили, однако жили очень дружно.

Я вспоминаю об этом потому, что под этим домом находился магазин. Я просыпался утром - в то время я не был председателем Верховного Меджлиса, - и видел, как там ругаются, кри­чат. Спрашивал, что случилось? Отвеча­ли, мол, очередь, ждут, мясо должно по­ступить в продажу, кому-то достанется, а кому-то нет. Вы знаете об этом лучше меня. Я же видел все это. Когда сегодня говорят о том, что мясо, молоко, ма­сло, сыр производятся в избытке, и нет возможности реализовать, потому что не вывезешь, я очень радуюсь этому. Я рад, что мы в то время начали привати­зацию раньше других регионов Азер­байджана, и Нахчыван добился этого первым, таким образом, черные дни Ав­тономной Республики остались позади.

Сейчас я приехал в Нахчыван и ра­дуюсь тому, какая большая работа проделана за последние годы, насколько изменился облик города, людей. В то время и в период моей работы здесь люди не могли спокойно пройти по улице. Мы работали здесь, однако воо­руженные отряды Народного фронта делали свое дело.

Помню, как они нарушили границу в Бузгове, произошла перестрелка, и с нашей, и с их стороны несколько чело­век погибли. Я пригласил представителей Народного фронта, но они не при­шли. Я их неоднократно призывал к разговору, приходите - поговорим, однако они не приходили. Объяснял своим заместителям - членам Народного фронта, чтобы они вразумили их.

Теперь представьте себе, в чьих ру­ках находились Азербайджан. Нахчыван. Был некто по имени Сахиб - во­дитель автомашины "Камаз". Этот че­ловек являлся председателем комите­та обороны Народного фронта. Все - и Асиф Калантарли, он, наверное, здесь, и Гафар Мамедов, - говорили мне о том, что решение этого вопроса зави­сит от Сахиба. Сахиба кое-как привели ко мне. Он говорил со мной так, слов­но является падишахом, а я, как гово­рится, его подданным. Я пытаюсь ему объяснить, мол, не разваливайте На­хчыван, давайте его сохраним. Он же отвечает, мы, мол, такие, сякие, будем делать все, что захотим.

Представьте себе, в каком положе­нии пребывал Нахчыван! Еще раз повторяю, с одной стороны - армянская агрессия, с другой - блокада Нахчывана, связанные с этим экономические трудности, а с третьей - эти с автома­тами делали все, что им заблагорассу­дится. Что же делать, воевать с ними? Мы не могли воевать, да и не следова­ло этого делать. Объяснить? Объяснить невозможно. Трудно было объяснить, что Вы ведь ставите Нахчыван под уг­розу.

Самое главное для меня в то время заключалось в том, чтобы война в Нагорном Карабахе не повлияла на собы­тия здесь, так как в противном случае Нахчыван развалился бы. Вы знаете о том, что я принял опре­деленные меры, переговорил с руководством Армении, провел встречи на границе. Сегодня подлые, низкие лю­ди, в том числе наш же нахчыванец Расул Гулиев обвиняют меня. Сидя на на­грабленных деньгах, в Америке он пи­шет книгу. Да, пишет, что "Гейдар Али­ев провел в Нахчыване сепаратные пе­реговоры с армянами и не допустил захвата Мегри, вовлечения Нахчывана в войну, совершив, таким образом, пре­дательство, став пособником оккупа­ции армянами азербайджанских земель". Много таких бессовестных лю­дей.

Это, несомненно, ложь и клевета. Когда об этом говорит, скажем, Рагим Газиев, то я понимаю так, что он и без того был врагом народа, врагом нахчыванцев. Но это утверждает Расул Гули­ев. Какой же ты бессовестный! Ведь ты родился здесь, твоим родным селом было село Газанчи. Почему же ты за­был об этом? Здесь жила вся твоя род­ня. Я защищал эту землю и ни с кем не вел сепаратных переговоров. Просто я своей политикой, телефонными разго­ворами с различными руководителями Армении или встречами на границе предотвратил вовлечение Нахчывана в эту войну. Потому что это была абсо­лютно безуспешная затея. Я сделал это, и народ оценил. Однако находящи­еся среди нас люди - в свое время их называли предателями, - что самое страшное, родились, выросли в Нахчыване, и посмотрите теперь, какой путь выбрали - путь измены.

Такие вот тяжелые дни мы прожили здесь. Но мы жили честно и достойно. Теперь представьте себе, что такой че­ловек как я - 14 лет руководивший Азербайджаном, пять лет сидевший в Кремле и занимавшийся мировой политикой, а еще раньше 25 лет прорабо­тавший в Комитете государственной безопасности на самых высоких долж­ностях и, естественно, живший в соответствующих условиях, - попал сюда, жил в тяжелых условиях. Но это не стало для меня проблемой. Однако я столкнулся с такими подлецами, которые чинили мне зло. Когда я им предлагал что-то, они готовы были меня оскорбить. Я терпел все это, вынужден был терпеть, но подобного не вынес бы никто. Я тер­пел. Я знал, что мы должны терпеть для того, чтобы вывести Нахчыван из этого тяжелого положения. И мы выве­ли Нахчыван из этого положения.

Здесь уже было сказано, и все зна­ют - в 1993 году тот самый Народный фронт хотел развалить Нахчыван, а развалил в течение года самого себя. Они попали в столь сложное положе­ние, что, в конце концов, вновь поверну­лись лицом к Нахчывану, ко мне.

Помню, как члены этого Народного фронта захватили здесь Министерство внутренних дел, телевидение. Фарадж Гулиев и Асеф Гулиев выступили по телевидению с обращением. Я звоню Абульфазу Эльчибею. Говорю ему: дорогой мой, что ты делаешь? А он утвер­ждает, что ему ничего неизвестно. Я говорю, что ты - и Президент, и предсе­датель Народного фронта Азербайджа­на. А здесь имеются вооруженные си­лы Народного фронта. Эти силы совер­шают переворот в Нахчыване. Предот­вратите это. Отвечает, мол, хорошо, сейчас узнаю, переговорю. Прошел час, два, никакого ответа не поступило. Я позвонил Исе Гамбарову. Те же сло­ва, те же ответы. Вновь позвонил Абульфазу Эльчибею - опять то же са­мое.

В тот день я девять раз говорил с Абульфазом Эльчибеем. Никакого результата. Несколько раз говорил с Исой Гамбаровым, Панахом Гусейновым. Безрезультатно. Это - одна сто­рона. Но была и другая сторона. В то время в Нахчыване с абонентом тебя связывали телефонистки. Тогда рабо­тал и железнодорожный телефон. Мож­но было говорить или по тому, или по другому телефону, связь с Баку устана­вливалась в основном по 07. Я должен рассказать об этом правдиво. Я не видел тех девушек-телефонисток. Они звонили мне и плача говорили, что мы, мол, боимся, нас могут убить. Но хотим сказать вам правду. После Ваших раз­говоров с Абульфазом Эльчибеем он звонит в Народный фронт и призывает их стоять крепко. После Вашего разго­вора с Исой Гамбаровым он звонит и призывает стоять крепко, до конца, мол, там надо свергнуть Гейдара Алие­ва.

Еще раз говорю, что я не видел тех девушек. Может быть, они и сейчас работают в системе связи. Причем гово­рили об этом не одна, не две, а все работавшие там в течении дня. Я чувство­вал, что они плачут. В этом их человеч­ность, патриотизм. Сегодня я благода­рю их, преклоняюсь перед такими людьми Нахчывана. Вот их человеч­ность, и тут же - враждебное отноше­ние к народу того же уроженца Нахчы­вана Абульфаза Эльчибея.

Вы знаете о том, что я вывел отсю­да российскую дивизию, приобретя их оружие. Все это целиком находилось в распоряжении Нахчывана. Кто-то послал оттуда командиров. Я пригласил одного из них, сказал, мол, пожалуйста, помогите нам. Ответил, дайте нам время. Затем сказал, что мы, мол, го­ворили с Баку, нам ответили, чтобы мы не вмешиваемся в такие дела. Полиция же автономной республи­ки была уволена вооруженными отря­дами Народного фронта и парализова­на. Что же делать? Я сказал Абульфазу Эльчибею: ты Президент, и как Прези­дент располагаешь армией, Министерством внутренних дел, другими воору­женными силами, ты главнокомандую­щий Вооруженными силами Азербайд­жана. Почему у Народного фронта дол­жны быть особые вооруженные отря­ды? Это было ужасно.

Несомненно, человек с подобным мышлением, разумом не мог удержать в руках государство. Нас пытались свергнуть как из Баку, так и местные лю­ди, имевшие в руках оружие. Но народ защитил нас. Мы обезвредили все эти вооруженные отряды. Однако спустя всего лишь 6-7 месяцев, то есть если эти события произошли 24 октября 1992 года, то в июне 1993 года назначенные Абульфазом Эльчибеем и дру­гими командиры - Сурет Гусейнов, а на юге - Аликрам Гумбатов попыта­лись свергнуть их.

Ну хорошо, если Вы - Народный фронт, если за Вами стоит народ, то зо­вите его, пусть он защитит Вас. Однако они обратились, народ увидел их подлинное лицо и не пошел за ними. Вы помните о том, что они приехали сюда и 4-5 дней уговаривали меня. 9 мая я уехал в Баку. Со мной шли переговоры. Спустя два дня, или три по прибытии в Баку я пришел в кабинет Абульфаз Эльчибея, мы беседовали.

Ему сооб­щили, мол, бек, митинг собрался - якобы для того, чтобы их защищать - просим, чтобы и Вы пришли. Спустя не­которое время он спустился к Прези­дентскому аппарату. Я тоже находился в этой комнате. Посмотрел в окно. Там не было никого, кроме вооруженных людей Народного фронта, то есть 300-400 человек военной форме. Они неоднократно пытались призвать людей на защиту, но безрезультатно. В это время войска Сурета Гусейнова приближались к Баку, захватывая один район за другим.

Знаете, не опираясь на поддержку народа, не завоевав его доверия, вряд ли можно чего-то добиться. Лишь бла­годаря доверию народа я смог про­жить здесь три тяжелых года, защитить Нахчыван вместе с Вами. Эта вера придавала мне силы, воодушевляла меня, и я вместе с Вами защитил Нахчыван. Это были черные дни Нахчывана, но они остались в истории. Посмотрите, какие светлые, радостные дни ждали Нахчыван впереди!

Несомненно, я думал о Нахчыване и тогда, когда покинул его. 15 июня 1993 года в Баку меня избрали председате­лем Парламента. Разумеется, я взял на себя ответственность. Спустя два дня Абульфаз Эльчибей сбежал и скрылся в Келеки. Вы знаете, человек, прожив­ший такую жизнь, вновь занимается сегодня политикой, вновь хочет стать Президентом Азербайджана. Но ведь у человека должна быть хоть какая-то со­весть. Народ поддержал тебя, поверил, вроде избрал, сделал Президентом. И, попав в мало-мальски затруднительное положение, ты бежишь. А как же на­род?

Он бежал в Келеки. Панах Гусейнов тоже бежал и 3-4 года где-то скрывался, не появлялся. Бежали и остальные. Могли ли такие люди тогда, сейчас и после руководить Азербайджаном? Се­годня каждый из них создал свою пар­тию. Один - Мусават, другой - пар­тию Народного фронта, другие - тоже. Они вновь ведут борьбу за власть.

Такие люди никогда не смогут при­йти к власти в Азербайджане. Для того, чтобы управлять таким государством, как Азербайджан, то есть быть руководителем, необходимы ум, знания, че­ловеческие качества, смелость, отвага, большой опыт, опыт государственно­сти и многие другие качества. А глав­ное - необходимо быть преданным на­роду. Преданный человек никогда бы не оставил свой народ в беде и не сбе­жал в горы. Тот сбежал туда, этот - сю­да, и я, несомненно, остался в Баку, один на один с проблемами Азербайджана. Вы помните этот период.

Эти тяжелые дни остались позади. Но мое сердце оставалось с Нахчываном: как он там, как живет. По мере возможности я интересовался по теле­фону. Но, к сожалению, в тот период, после моего отъезда, и в Нахчыване была нарушена дисциплина. Затем я проконсультировался с Намигом Гасановым, другими. Я советовался, смо­жет ли этот человек управлять Нахчываном. Я учел, что он работал в Мини­стерстве внутренних дел, других обла­стях, на общественно-политической ра­боте. Но, к сожалению, через месяц по­сле того, как я назначил его на долж­ность, из Нахчывана стала поступать такая информация, что я пришел в ужас. Неужели человек может быть та­ким?

Искендер Гамидов, будучи в свое время министром внутренних дел, уво­лил этого человека с должности, он ос­тался на улице. Не вопреки этому, а проявив заботу, я открыл для него в Верховном Меджлисе специальный отдел и назначил заведующим, предос­тавил автомобиль. То есть создал все условия, пусть работает. Да и рабо­тать-то он особо не мог. То есть я пове­рил этому человеку, поэтому рекомен­довал избрать его руководителем Нахчывана. Однако, спустя два месяца, этого человека невозможно было узнать. Поэтому в тот период, как я ни старался, Нахчыван не развивался.

С удовлетворением хочу отметить, что за последние четыре года дела в Нахчыване находятся на необходимом уровне. Избирая Васифа Талыбова на этот пост, я знал о многих его качест­вах. Но он был очень молод. Я подумал о том, что, возможно, по молодости ему будет тяжело, трудно. Однако за эти четыре года он доказал, что пре­данный своей Родине, нации, своему народу человек, независимо от возрас­та, может проделать огромную работу.

Васиф Талыбов проинформировал нас о проделанной работе и на торжественном заседании, и на сегодняшней встрече. Все это радует меня. Но боль­ше всего меня радует - и это, несом­ненно, результат проделанной работы - сложившаяся в Нахчыване здоровая общественно-политическая атмосфе­ра. В здоровой атмосфере людям жи­вется хорошо. Люди избавились от страданий, выпавших на их долю в 1993, 1994, может, и в 1995 годах. Сегодня они, несомненно, живут здесь в условиях тяжелой блокады, но находят возможность работать.

Естественно, построить школу в та­ких условиях - это большое дело. Во многих районах Азербайджана это не удается сделать - несмотря на то, что нет ни блокады, ни других трудностей, и все под рукой - камень, цемент. По­строить в Нахчыване школу, больницу, провести масштабные восстановитель­ные работы, возвести университетский корпус или проделать такую работу в области энергоснабжения, пустить в ход остановившиеся предприятия - нелегко.

Все это, несомненно, результат Ва­шей совместной деятельности под руководством Васифа Талыбова. Думаю, поддержка руководства Азербайджана также помогает Вам в проведении этой работы. Если бы этого не было, то Вы столкнулись бы со множеством трудно­стей. Я, как Президент Азербайджана, поддерживаю любую инициативу, ве­дущую вперед, строящую, создающую наше общество и помогаю ей. Но нужны инициатива, инициаторы, люди, которые смогут осуществить эту рабо­ту, получив поддержку своей инициа­тиве. Вот какую обстановку, атмосферу я вижу в Нахчыване. Поэтому дела Ва­ши идут; и в будущем все будет хоро­шо. Я радуюсь этому.

Еще раз повторяю, что Нахчыван - это такой край Азербайджана, где высоки национальный дух, национальное самосознание. В тот день я говорил о государстве Атабеков. Сегодня я посе­тил мавзолей Момине хатун, осмотрел там карты, получил еще более точную информацию. Несмотря на то, что я внимательно прочитал и очень полю­бил книгу нашего выдающегося учено­го покойного Зии Буниядова "Государ­ство Атабеков" - поэтому я наградил его в то время, вручил ему государст­венную награду, - экспонаты в мавзо­лее напомнили мне о многом. Да, На­хчыван был таким. Нахчыван был госу­дарством и в XII веке, и в последую­щие времена. Национальные тради­ции, азербайджанство, тюркизм в На­хчыване имеют очень глубокие корни.

Люди здесь всегда жили в тяжелых условиях - я говорил об этом. Сегодня Нахчыван отделен от Азербайджана блокадой, но я помню, что прежде, из-за отсутствия железной дороги, вы­браться отсюда в Баку представляло проблему. Необходимо было в течение трех суток ехать через Иреван, Тбили­си.

Отношение к Нахчывану всегда бы­ло прохладным. Я говорил об этом. В Нахчыване жесткий климат. Все это сделало нахчыванцев самоотверженными, трудолюбивыми. Люди стара­лись жить, обеспечить будущее в таких вот тяжелых условиях. Поэтому Вы ви­дите, сколько азербайджанских уче­ных, выдающихся деятелей культуры, великих личностей вышло из среды людей, живущих в столь тяжелых усло­виях.

Да, нахчыванцы, живущие в тяжелых условиях, всегда обладали высоким духом. Благодаря этому они, преодолев все трудности, заняли свое место в обществе. За эти качества я особо люблю нахчыванцев. Я и сам нахчыванец. Вы можете сказать, что ты, мол, любишь и самого себя. Да, это отличает нахчыванцев от многих людей.

Именно благодаря этому мы пережили те тяжелые годы, защитили Нахчыван. Сегодня Нахчыван развивается. Думаю, что Вы и впредь будете работать так, устраните имеющиеся в работе ошибки, - они есть, не думайте что нет. Я приехал сюда просто на праздник. Я не хочу указывать на те или иные недочеты. Было бы хорошо, если бы Вы сами знали об этом, да Вы собственно, знаете. Мне известно, что Вы подвергаете критике эти ошибки ипроводите необходимую работу по их устранению, - если Вы приложите больше усилий по устранению эти ошибок, эффективнее используете имеющиеся возможности, эффективно воспользуетесь заботой, вниманием, оказываемым Вам правительством, Президентом Азербайджана, Вы сможете добиться гораздо большего. Счи­таю, что Вы добьетесь.

По своей природе и климатическим условиям Нахчыван - прекрасный край. Скажу Вам откровенно, что после того, как я перенес в США хирургичес­кую операцию, врачи установили для меня очень строгий режим. Я полно­стью нарушил этот режим с того дня, как приехал сюда. Могу сказать, что чувствую себя гораздо лучше, чем в то время, когда соблюдал режим, так как каким бы жестким ни был здешний климат, он столь же прекрасен, и воз­дух здесь чистый, полезный для здоро­вья. Несомненно, прекрасна и сложив­шаяся здесь общественно-политичес­кая обстановка. Вы знаете, что и мой сын Ильхам тоже здесь, вместе со мной. Каждый день он уговаривает ме­ня остаться еще на один день. Таким образом, здесь великолепная природа, климат, погода, а главное - самоотверженные люди с высоким национальным духом.

Я высоко оцениваю работу Верхов­ного Меджлиса, Кабинета министров, исполнительных органов. Выражаю Вам благодарность за Вашу работу. Особенно высокую оценку даю Васифу Талыбову, играющему в осуществлении всей этой работы организаторскую и руководящую роль.

Выражаю всем Вам, всем жителям Нахчыванской Автономной Республики признательность за проявленные ко мне в эти дни любовь, уважение, почтение. Желаю всем нахчыванцам еще более прекрасных дней.

Надеюсь, что эти прекрасные дни настанут, и очень скоро. Желаю Вам, руководящим ра­ботникам Нахчывана, людям, ответст­венным за осуществление работ в автономной республике, здоровья, се­мейного счастья и успехов во всех делах. Спасибо.

Газета "Бакинский рабочий", 20 октября 1999 года

© aliyev-heritage.org