Прекрасное начало Дней культуры Российской Федерации в Азербайджане. Прекрасное начало еще и потому, что эти Дни откры­вает такой выдающийся ор­кестр под руководством такого выдающего дирижера, как Владимир Федосеев.

Тридцать лет то­му назад, в сентябре 1972 года, тоже проходили Дни культуры Российской Феде­рации в Азербайджане, тог­да мы были в составе Со­ветского Союза. Прекрас­ные были коллективы, прибыло примерно 250-300 человек. Там были и музы­канты, и театральные деятели, певцы, поэты. Я помню многих выдающихся писате­лей, поэтов. Сейчас их уже нет в живых, они все были здесь. Я все время находился рядом с ними, мы здесь провели очень хорошие дни. Тогда даже это называлось не «Дни», а «Декада», потом это преобразовали в «Дни». Вначале были выступления в Баку, потом поехали по регионам, затем уже для закрытия вновь возвратились в Баку. 

Тогда у нас не было та­кого дворца. Выступления проходили в Сумгайыте, Гяндже, на Нефтяных кам­нях. Помню, как мы плыли к Нефтяным камням на переполненном людьми паро­ме. Там, на палубе этого парома, были даны концерты, в каютах царило веселье.  Мы - я и изве­стные деятели искусств, участники «Дней»,  разместились в каюте капитана, за окном было видно море, все трапезничали. Вдруг, вспомнив про одно­го выдающегося поэта, я спросил: «Где же он?». Сказали, нет его. Прошло полчаса, его опять нет. Дал указа­ние найти его. Пошли его искать и потом пришли и сказали мне на ухо, что он закрылся в каюте и пьет с какой-то дамой. Эта дама бы­ла известной актрисой. Вот тогда здесь выступал ваш оркестр, я присутствовал на нем.

Кстати, потом, ког­да я жил в Москве, слушал ваши концерты. Должен сказать, что Федосеев не изменился. Я думал, что увижу Федосеева седым стариком, изменив­шимся внешне, а он все прежний. Действительно, в Москве я вас видел примерно 15 лет тому назад и по­сле этого не видел. Все лю­ди меняются, я тоже изме­нился, а вот он совсем не изменился. 

Знаете, мне очень нра­вится творчество Чайков­ского. Его музыка, его симфонии отличаются от многих симфонических произведе­ний своей особенностью. Я помню фильм о Чайковском. Хороший, прекрасный фильм, и он сопровождается музыкой Чайковского. 

Благодарю вас за то, что вы сюда приехали. Знаю, что у вашего оркестра очень насыщенная программа, вы ездите по всему миру, выступаете с концертами. Но вы нашли время приехать в Азербайджан и выступить перед нашей публикой. Это великое дело, и я вас благодарю. 

Я обратил вни­мание на зал. Знаете, я ча­сто бываю в зрительных за­лах, но сейчас я находился в ложе, и у меня была воз­можность наблюдать оттуда за залом. Все слушали с большим вниманием. Откровенно говоря, симфоническая музыка - это не танцевальные ритмы. Значит, люди понимают эту музыку. Вот такая у нас публика. Только посмотрите, в зале собралось свыше 2 тысяч человек, и какое отно­шение к музыке. Я рад, что у нас, во-пер­вых, люди любят российское искусство. Искусство имеет разные виды. Например, Хазанов смешит людей. Это также вид искусства. А симфоническая музыка - очень сложный, трудный вид искусства. А во-вторых, наши лю­ди слуша­ли эту музыку очень внимательно, затаив дыхание. И когда кончилась му­зыка, было море оваций. Прекрасная музыка! Прекрасным было также ис­полнение солиста на рояле. В музыке Чайковского ро­яль всегда играет очень важную роль. Не знаю, возможно, я не очень по­нимаю, но я высказываю свое субъективное мнение. У Чайковского в его произ­ведениях рояль занимает особое место, он звучит очень мелодично, приятно, душевно. Мы сегодня с волнением слушали этот кон­церт нашего гостя. Большое вам спасибо. 

Когда я здесь был руководителем Советского Азербайджана, то посещал филармонию: люблю симфоническую музыку. Там проходили концерты, высту­пали Ниязи и другие дири­жеры. Видел, что на концер­тах отсутствовало наше руководство. Конечно, публи­ка на концертах всегда была, в Баку по-особенному относятся к симфонической музыке. Тогда я объявил, что каждый четверг в 7 ча­сов вечера в филармонии надо посещать концерт сим­фонической музыки. В первый раз, я заметил, что они еле-еле высиживают. Думал, что в душе меня даже ругают. Потом я подумал, что они не пони­мают эту музы­ку. Мы договорились с Ниязи и Жанной Дозорцевой, что она каждый раз будет приезжа­ть и рассказывать о симфо­нической музыке, а затем на­чнется концерт. Тогда они стали больше разбираться в этой музыке. Помню, однажды, когда я сидел в бельэтаже, моя покойная супру­га сказала: «Смотри, как они слушают симфоническую музыку». Я посмотрел и уви­дел, что через ряд один из заместителей председателя Совета министров крепко спит и даже храпит. Моя супру­га сказала, жалко, зачем за­ставляешь. А я говорю, заставляю и буду заставлять. Кстати потом они и сам адаптировались, даже  поощряли. Позднее особо заставлять уже и не приходилось. Так продолжалось до конца 1982 года, пока я здесь работал, потом все это было нарушено. 

Конечно, сейчас, в условиях демократии я не могу принуждать людей. В то время была коммунистическая система и коммунистическая дисциплина. Первый секретарь сказал – и все, а теперь я не могу заставлять. Но я вижу, что и заставлять не надо. Правда в ряду, где обычно сидит руководство, я видел и пустые места. 

Газета «Бакинский рабочий», 23 апреля 2002 года