Поиск

ТРУДЫ / КУЛЬТУРА

Гейдар Алиев: Дорогие друзья!

Дорогие братья и сестры!

Уважаемые дамы и господа!

Я уже несколько дней нахожусь в Нахчыване. Честно говоря, я и подумать не мог, что мне представится такая возможность. Потому что, ког­да встал вопрос о визите в Нахчыван, в первую очередь речь шла об открытии Олимпийского спортивного комплекса. Однако другие планы по­ка еще не входили в повестку дня. Позже, когда я принимал решение о поездке в Нахчыван, я поду­мал о том, что есть и много других дел, необходимо принять участие и в этом, надо чаще встречать­ся с людьми. Нахчыванская земля - камни, воздух, небо - все это очень дорого для меня. Я скучаю по ним. Но еще больше я скучаю по нахчыванцам.

Люди на земле разные. И государст­венные деятели, и политические деятели, и уче­ные, и писатели, и представители различных про­фессий - все они разные. Редко бывает, чтобы они были похожи друг на друга. И это естествен­но, так и должно быть. Поэтому каждый человек обладает самобытными особенностями. Если че­ловек благодаря своим качествам действительно может принести наибольшую пользу своему наро­ду, нации, Родине, может больше сделать, то, ко­нечно, в этом случае эти качества необходимо ценить и сохранить.

У моей жизни большая история. Вам это из­вестно. В различные периоды я оказывался в различных ситуациях, я многое сделал. И все эти дела не похожи друг на друга, у каждого из них свое место. Но все они ценны для меня. Воз­можно, моим естеством, моими корнями, моим генетическим строением продиктовано то, что я всегда, с юных лет, так любил землю, на кото­рой родился и жил, что каждый раз, вспоминая эту землю, эти места, этих людей, думаю, что они для меня дороже всех.

Мой приезд в Нахчыван пробуждает во мне очень разные чувства. Они имеют и радостные сторо­ны, и разочаровывающие. Но если рассматривать их в совокупности, то вижу, что большинство этих чувств были для меня, во-первых, дороги и сыграли в моей жизни свою роль. А во-вторых, из какого бы далекого прошлого ни были, они жили и живут со мной.

Поэтому я подумал о том, что хорошо бы по приезде в Нахчыван иметь возможность встре­титься с людьми, побеседовать с ними, вспом­нить прошлое. У меня было много планов. Я не могу осуществить их все. Может, посидеть в чайхане - в свое время, в 1990-х годах я встречался здесь, в чайхане, с разными людьми, - или сходить на базар. Это свойственно мне, я хожу на базар. Так как рынок всегда яв­ляется в определенной степени зеркалом той или иной местности. Посмотрю, если представится возможность, то сделаю это. Но если даже не удастся, я буду думать о том, чтобы осуществить все это в следующий раз.

Вчера мы проделали очень плодотворную ра­боту. Я лично занимался дислоцированной в Нахчыване частью азербайджанской армии. По телевидению, из печати вы уже знаете о том, что в Шахбузском районе создана новая воинская часть, для ее функционирования построен воен­ный городок. Васиф Талыбов сообщал мне об этом. И я поддерживал это. Вчера же я поехал туда, и увиденное очень обрадовало меня. Я не хочу сейчас подробно останавливаться на этом вопросе. Надежная защита Нахчыванской Авто­номной Республики - это дело не только нахчыванцев, не только тех, кто живет в Нахчыване, не только дислоцированной в Нахчыване воин­ской части. Это наше общее дело. Это одно из самых важных дел нашей нации, азербайджан­ского государства.

В целом одна из основных задач государства заключается в укреплении военной мощи незави­симой страны и создании гарантии для своевре­менного предотвращения того или иного проис­шествия. К сожалению, еще до создания нашего независимого государства Азербайджан ранили, армяне выступили с территориальной претензией. Им не был дан отпор. Затем это перешло в вой­ну, и азербайджанский народ понес большие по­тери. Часть наших земель была оккупирована. Изгнанные с оккупированных земель один милли­он человек вот уже много лет живет в палатках в тяжелых условиях. Республика, оказавшаяся в таком положении, используя все возможности для урегулирования армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта, вместе с тем должна укреплять общую обороноспособность страны, повышать ее оборонный потенциал. Как глава государства я постоянно занимаюсь этой работой и вижу сейчас позитивные результаты.

Моя вчерашняя встреча с военными в новом военном городке в Шахбузском районе, проде­монстрированные ими некоторые виды оружия, построение и маршировка солдат, как истинно азербайджанских солдат, исполнение ими гимна Азербайджана - все это произвело на меня та­кое впечатление, что я подумал: да, проделанная нами работа приносит свои результаты.

Возвратившись оттуда, я в течение трех ча­сов вел совещание с командирами всех дислоци­рованных в Нахчыванской Автономной Республи­ке воинских частей. Выслушал министра обороны, командующего Нахчыванским гарнизоном гене­рал-лейтенанта Мустафаева, выслушал других офицеров. То есть я хотел сам ознакомиться с положением дел. Я остался очень доволен сове­щанием, его результатами. Я почувствовал, что находящиеся здесь наши воинские части знают свою задачу и способны в любой момент встать на защиту Нахчыванской Автономной Республи­ки. В то время как Нахчыван, являющийся не­отъемлемой частью Азербайджана, в результате расчленения нашей территории оказался в тяже­лом положении, наши дислоцированные здесь ар­мейские части находятся на хорошем уровне. Но я поставил перед ними задачи. Им необходима помощь для выполнения этих задач. Я сделаю и это. Те задачи, те дела, которые надлежит осуществлять мне, я выполняю и буду выполнять.

Помню, когда в 1996 году я дал указание о создании здесь воинской части, некоторые люди в Баку не могли возразить, но излагали свое мнение, мол, зачем это нужно, для чего? Вчера я хотел увидеть, в каком положении находятся здесь солдаты, офицеры, какова их боеспособность, на каком уровне находится командный состав, что предпринимается и смогут ли они надежно защищать Нахчыван.

Вспоминаю 1992 год. С Садаракского направ­ления на Нахчыван было совершено нападение. У нас не было оружия, боеприпасов, мы где-то что-то нашли и 40 дней сражались там. Тогда некоторые наши люди погибли. Но это было нечто локальное. В то время я предотвратил это не войной, а политическими переговорами. Я постоянно вел переговоры, как с армянской стороной, так и с руководителями Турции. В результате этого мне удалось предотвратить подобные вылазки. Но сейчас уже не то время, Азербайджан является независимым государством. Он должен иметь в Нахчыване надежную воинскую часть, и она есть. Я знал, что она есть. Но вчерашний день я посвятил этому для того, чтобы своими глазами еще раз увидеть, услышать, понять - это на самом деле есть? Сегодня я могу сказать вам - есть. Будьте спокойны!

В начале своего выступления я сказал о том, что, приезжая сюда, я намечаю столько планов, что глядишь - проходит день, время, и не успе­ваешь выполнить определенную их часть. Васиф Талыбов сообщил мне, что готов музей Бахруза Кенгерли. Я занимался и этим вопросом. На­ше Министерство культуры или Государственный музей искусств не хотели показывать представи­телям Нахчывана даже те произведения Бахруза Кенгерли, которые хранились в некоторых фон­дах, мол, они находятся в нашем фонде, мы их храним. Храните - это хорошо. Но я подумал о том, что они должны храниться лучше. Их не мо­гут хранить, как положено.

Ты хранишь их в подвале или еще где-то. А как же наши граждане, наш народ должны озна­комиться с творчеством Бахруза Кенгерли? Во всяком случае, я дал необходимые указания. Я очень рад, что здесь создан музей, мы вместе осмотрим его. Естественно, у него много про­изведений, нельзя передавать их все в этот му­зей. Я согласен и с этим. Поскольку они являются национальным достоянием азербайджанского го­сударства, необходимо пользоваться ими. Но го­сударство должно сохранить их.

О Бахрузе Кенгерли писали, вы, наверное, слышали, знаете. Большинство его произведений вам, наверное, незнакомы. Представленные здесь произведения многие еще не видели. Это - небольшая часть его работ. Он был челове­ком, обладавшим редким талантом. Он является первым художником в профессиональном искус­стве живописи азербайджанского народа, об этом следует открыто сказать.

Знаете, мы всегда пропагандируем и впредь будем пропагандировать Азима Азимзаде, как выдающуюся личность. Однако его произведения - это главным образом графика, он известен, прежде всего, своим сотрудничеством с журналом «Молла Насреддин», созданными там карикатура­ми и многими другими произведениями. А Бахруз Кенгерли, во-первых, получил в Тбилиси про­фессиональное художественное образование. Во-вторых, дело даже не в образовании, это был врожденный талант Бахруза Кенгерли. Там учи­лись многие, но отнюдь не все стали выдающи­мися художниками.

Помню, когда я учился в средней школе в этом самом здании, мы слышали о Бахрузе Кен­герли. Но широкой информации о нем не было, его никто не пропагандировал. Я не могу ска­зать, почему. Возможно, в то время считали, что он является представителем свергнутого класса, то есть класса, свергнутого большевиками. По­этому или по какой-то другой причине, я не могу ответить на этот вопрос. Знаю только, что я слышал о Бахрузе Кенгерли еще в юные годы. Потому что я и сам интересовался, занимался живописью и писал картины. Поэтому я проявлял интерес более других. Но никакой информации о нем не было. 

Впоследствии, работая в Азербайджане на известных вам должностях, возглавляя Азербайджан, я неоднократно давал указания заняться этим, собрав произведения Бахруза Кенгерли. Но почему-то каждый раз - не могу сказать, что этому сопротивлялись, проявляли равнодушие - все так и оставалось. Сегодня мы, наконец, придали известность Бахрузу Кенгерли. То есть это выражение не совсем точное, он и без того своими произведениями занял достойное место в нашей культуре, нашем искусстве. Однако его произведения «спрятали» так далеко, что люди недостаточно хорошо знали его.

Не могу сказать сколько, однако сейчас не только в Нахчыване, но и в целом в Азербайджане не так много людей, - хорошо знающих Бахруза Кенгерли. Но его произведения действительно очень ценны. Во-первых, в силу его мастерства художника, использованных красок, а во-вторых, в силу созданных им образов - я говорю об образах людей - в частности, пусть незначительно, но он отразил в своих произведениях то тяжелое положение, в котором находился наш народ в тот сложный период, в 1918-1919-1920 годы.

Считаю, что наши искусствоведы, исследова­тели в Азербайджане, в том числе в Нахчыване, должны на более профессиональном уровне ис­следовать творчество Бахруза Кенгерли, напи­сать труды, чтобы пропагандировать Бахруза Кенгерли и как видного представителя азербай­джанского народа, обладающего высокой культу­рой, и как большого художника.

Я очень высоко ценю инициативу руководст­ва Нахчыванской Автономной Республики в со­здании этого музея. Открытие его создаст боль­шие возможности не только для исследователей в Нахчыване, но и для всех азербайджанских ис­следователей. Я призываю их всех заняться этой работой. Считаю, что эти мои рекомендации бу­дут очень полезными для них - как для искус­ствоведов, исследователей, ученых. Проделанная ими работа будет свидетельствовать о том, как бо­гата азербайджанская культура.

Да, сегодня можно сказать, что произведения Бахруза Кенгерли являются одними из самых видных образцов художественного искусства, культуры Азербайджана. Мы должны гордиться этим. Мы должны гордиться тем, что у азербай­джанского народа были люди, обладающие таким большим талантом.

Кстати, я хочу сказать несколько слов об этом здании, так как в этом здании я учился, здесь получил образование. После получения здесь среднего образования, я поехал в Баку и поступил на факультет архитектуры Азербайджан­ского промышленного института. Я всегда вспо­минаю период моей учебы в Нахчыване, этот пе­риод никогда не сотрется из моей памяти. Не со­трутся из памяти годы учебы, начиная с перво­го класса.

Поэтому я помню всех учителей. Помню, в каком зда­нии, в каком классе мы занимались. Помню и то, за какой партой сидел. Сейчас, если мы войдем внутрь, я покажу, в каком классе мы занимались - все помню. Почему? Потому что в тяжелый период нашей жизни, - не только в моей жиз­ни, весь наш народ переживал тяжелый период, - преодолевая трудности, я получил здесь осно­вательное образование, причем, учился с такой любовью, что впоследствии учиться в других выс­ших учебных заведениях для меня не составля­ло труда. Наоборот, как и здесь, и впоследствии меня всегда выделяли среди студентов.

Вот почему эти стены дороги мне. Дорого мне это здание. Здесь был балкон, не знаю, есть ли он сейчас или нет. И в той стороне было здание, оно примыкало к нему. Оно есть сейчас или нет?

Васиф Талыбов: Господин Президент, да, там - музыкальная школа. Но расположена она чуть дальше от него. 

Гейдар Алиев: Оно примыкало к нему, поскольку некоторые классы находились там. Там был двор, не такой широкий, небольшой. Теперь вы его расширили. Во дворе были некоторые воз­можности для занятий спортом. Здесь были за­мечательные учителя. 

В первый день я встретился с моим любимым преподавателем Лятифом Гусейнзаде. Будто это было вчера. Помню, он преподавал азербайджан­ский язык, проводил уроки азербайджанской ли­тературы. Порой меня спрашивают: ведь основ­ную часть образования Вы получили на русском языке, все Ваши дела в соответствии с требова­ниями того периода, можно сказать, осуществля­лись на русском языке. Как же получилось, что Вы, как некоторые азербайджанцы, не забыли азербайджанский язык? Они и раньше не знали его, чтобы забыть, недостаточно знали. Таких, в частности, много в Баку. Здесь мало таких. Здесь все получают хорошее образование на азербайджанском языке, и есть люди, хорошо владеющие азербайджанским языком. И поэтому я не хочу вступать с ними в соревнование. Я знаю, что они сильнее. Но до сегодняш­него дня я помню уроки Лятифа муаллима тех лет, и не только Лятифа муаллима, но и наших других преподавателей, уроки и рекомендации, данные лично мне: они всегда помогали мне в моей жизни. 

В тот день, когда я встретился с Лятифом муаллимом, я знал, что, несмотря на его преклонный возраст, здоровье у него неплохое. Теперь представьте, с самого начала и до конца он присутствовал на церемонии, которая прохо­дила в тот день. Значит, и здоровье у него нор­мальное. Повторяю, для меня всегда были доро­ги учителя, школьные друзья, с которыми мы вместе учились, стены, классные комнаты этого здания. Когда я шел сюда, мне казалось, что я иду в огромный дворец. 

Васиф Талыбов напомнил здесь одно изречение Мамеда Джафара Джафарова о том, что Бахруз Кенгерли организовал для себя выставку в небольшой комнате на улице Пушкина и пригла­шал людей, чтобы они ознакомились с ней. Это правда, ибо Мамед Джафар был очень справед­ливым, эрудированным ученым. Думаю, что все, что он сказал, соответствует истине. Но где эта улица Пушкина? Вот улица Пушкина. Эта улица до конца, до квартала Шахаб - улица Пушкина. Причем могу сказать, что улица Пушкина прохо­дит сверху через квартал Алихана и заканчива­ется в конце квартала Шахаб. Позже я иногда го­ворил, когда эту улицу назвали именем Пушкина. В связи со столетним юбилеем Пушкина мысли­тели Нахчывана, - я не помню их имен, и по­этому не хочу повторять, - наверное, в то вре­мя это был Сидги и еще были пару челове­к, - чтобы выразить свое отношение к поэту, назвали эту большую улицу улицей Пушкина. И я родился тут. Когда идешь по улице Пушкина, там есть небольшой переулок, он был таким узким, что двое не могли пройти мимо друг друга. Она была настолько узкой, что ее называли Узкой улицей. По ней не могли проехать ни фаэтон, ни араба. Там у моего отца был небольшой двор, я родил­ся там. Слава Аллаху, это место сохранилось. Прав­да, оно несколько разрушилось, и когда я в 1990 году был здесь, то обустроил дом своего отца. Когда я приезжаю сюда, то останавливаюсь пря­мо там. Я люблю его, так как я родился там. У нас во дворе был колодец, из того колодца я пил воду. Колодезная вода была немного солонова­той, но в верхней части улицы Пушкина текла хо­рошая вода, моя мама, старшая сестра ведрами приносили оттуда воду.

Кроме того, в то время в Нахчыване были такие камни, через которые процеживали воду для ее очистки. Теперь я вижу, многие не зна­ют об этом. То время было удивительным. Точи­ли, точили камень и на него выливали ведрами воду, а под него снова ставили ведро. 

Вода по каплям стекала в ведро. Ею пользо­вались только для чая, приготовления пищи. Я пережил все это. Вижу, что здесь об этом зна­ют только несколько человек. Они кивают голо­вой в знак подтверждения моих слов. А вот остальные не знают. Приехав сюда, я спросил у них: знаете ли вы, как вода просачивается сквозь камень? Они ответили, что ничего такого не знают. Где они могли видеть это? 

Да, мне дорога и эта самая улица Пушкина. Потому что мы проходили по этой улице, здесь про­шла наша юность. Сейчас я приехал сюда, вижу и свою школу, и место, где мы жили, и улицу Пушкина. Все это - признаки истории. Но для меня дороже всего то, что я вижу вас, делюсь с вами своими воспоминаниями, и в этот прекрас­ный день мы находимся вместе с вами. 

Желаю всем вам здоровья. Поздравляю вас с открытием музея Бахруза Кенгерли. Поздрав­ляю весь азербайджанский народ. Потому что это нужно не только вам или нам, это необходимо все­му азербайджанскому народу. Хочу выразить на­дежду, что и вы, и другие достойные люди Азер­байджана, деятели науки, культуры, политические деятели, государственные деятели всегда будут изучать нашу историю, наше историческое насле­дие и открывать все новые и новые страницы. Чем лучше мы сможем исследовать богатую ис­торию нашей нации, чем более сможем поднять и пропагандировать ее, тем лучше мы сможем показать, насколько древней историей обладает азербайджанский народ. Верю, что мы вместе с вами сделаем это. Спасибо. 

Газета «Бакинский рабочий», 20 июня 2002 года

© aliyev-heritage.org