Поиск

ТРУДЫ / ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА / Азербайджан – Российская Федерация

Гейдар Алиев: Рад, что вы проявили внимание к нашей республике, к нашей стране и прибыли к нам.

Меня уже информировали о том, что у вас здесь очень много интересных и полезных встреч. Все это, безусловно, имеет для нас большое значение, исходя из того, что молодое независимое государство нуждается во всякой помощи, но больше всего в той, что связана с законом, с правом, с юриспруденцией. Так что надеюсь, что ваши встречи, общение, выступления в коллективах принесут нам большую пользу. Приветствую вас.

Андрей Требков: Я искренне хотел бы поблагодарить Вас за то, что при всем напряженном и сложном графике Вашей работы Вы все-таки нашли время повстречаться с руководителем общественной юридической организации. Я особо ценю это, так как отношение к общественной юридической, организации с Вашей стороны говорит о многом - прежде всего об уважении к нашей юридической профессии. Так не везде бывает. Могу заверить Вас в этом, так как мы сотрудничаем со всеми странами СНГ и не только с ними.

Накануне встречи с Вами многое вспомнилось, особенно период моей партийной работы в начале 70-х годов. Тогда я работал в Тюмени, и мы очень тесно сотрудничали со специалистами-нефтяниками Азербайджана. Собственно говоря, костяк специалистов в освоении нефтегазовых месторождений Западной Сибири да и руководителей, к примеру, такого уровня, как Фарман Салманов, составляли выходцы из братского Азербайджана. Поэтому мы еще с той поры очень дружили.

А если обратиться к юриспруденции, то в то время, в начале 70-х, когда Вы фактически первым в Советском Союзе начали решительную борьбу с коррупцией, с преступностью, особенно в сфере экономики, не скрою, мы с нетерпением ждали от Вас материалов. Я тогда работал в обкоме партии и всякий раз просил товарищей, которые прилетали из Азербайджана, привозить с собой республиканские газеты. Пользуясь Вашими материалами, докладами, мы уже тогда ориентировались во многом на то, как это дело поставлено у Вас, какой Вы задавали тон.

Хочу напомнить Вам и эпизод о том, когда Вы, работая уже в Москве на высоком посту - членом Политбюро, первым заместителем главы правительства, представляли нового министра юстиции. Я тогда был членом коллегии Министерства юстиции СССР. Помню Вашу замечательную речь - краткую, но очень содержательную - о том, каким быть министерству, как в этой ситуации, а ситуация была переломной, нужно вести себя министру, всем нам - членам коллегии, аппарату министерства, как выстраивать всю работу в стране. И те задачи, которые Вы тогда поставили перед союзным министерством, во многом воплотились сейчас в Министерстве Юстиции России, в его функциях.

Такой вот краткий экскурс в прошлое. Можно вспомнить и многое другое, но чтобы не занимать Вашего времени, хотел бы, сказав это, перейти к Международному союзу юристов.

Вы, наверное, помните, что в 1989 году был создан Союз юристов СССР. По сути, это был первый съезд мощной общественной организации юристов. Это вообще был первый съезд общественной организации, проведенный на демократической основе. Там была очень представительная делегация Азербайджана. С той поры многих союзных организаций не стало, а наш союз существует, сохранился, став международным. В него входят союзы юристов бывших советских республик, а ныне суверенных государств. Они никуда не ушли, мы в одном Союзе юристов, в который, к большому счастью, входит и Союз юристов Азербайджана.

Напомню Вам о людях, которых Вы хорошо знаете, - это Александр Яковлевич Сухарев, который входит в состав руководства нашего союза, это Вячеслав Николаевич Лебедев, который сказал мне, что недавно встречался с Вами.

Гейдар Алиев: Да. Он тоже напомнил мне один интересный эпизод. Таких эпизодов в моей жизни было много. Все, конечно, не помню. Но при таких встречах люди напоминают. Я потом скажу об этом.

Андрей Требков: В составе руководства союза много других россиян, которых Вы знаете. По сути дела, в состав руководства входят председатели верховных, конституционных судов, генеральные прокуроры из всех стран СНГ. И мы очень рады, что в составе руководства у нас Генеральный прокурор Азербайджанской Республики Эльдар Гасанов. Он не только входит в координационный совет, но является также заместителем председателя. Среди руководителей Международного союза юристов и Ханлар Гаджиев, так как председатель Союза юристов Азербайджана по должности входит в состав руководства Международного союза.

В состав руководства нашего союза входит и Натиг Исмайлович Агамиров. После того, как был создан Союз юристов СССР, российские нотариусы избрали его президентом Ассоциации нотариусов России и с тех пор он входит в состав руководства нашего союза.

Господин Президент, если говорить о том, чем занят наш союз, то одним из самых приоритетных наших направлений является анализ того, что делается в странах СНГ по осуществлению судебно-правовых реформ. Это, по понятным причинам, ключевой вопрос. Мы уделяем немалое внимание и вопросам борьбы с преступностью, прежде всего организованной.

В последние месяцы мы изучали, что же делается в Азербайджанской Республике. К нам поступала заслуживающая внимания информация о том, что проводится огромная работа. Тогда мы обратились к нашим виднейшим экспертам международного класса и они несколько месяцев работали, анализируя законодательные акты, которые приняты у вас по вашей инициативе парламентом страны, а также материалы, которые касаются практической работы по вопросам борьбы с преступностью. Напомню несколько фамилий специалистов, которые занимались анализом, - и не только российских. С российской стороны работала группа, которую возглавлял Александр Яковлевич Сухарев - бывший генеральный прокурор Советского Союза, а сейчас он первый заместитель директора Научно-исследовательского центра прокуратуры России. В состав его группы входили эксперты и Совета Европы.

Это был очень квалифицированный состав, анализ проведен очень основательный. Мы попросили их объективно проанализировать все, что делается в республике с точки зрения борьбы с организованной преступностью.

Кроме того, мы попросили Высший арбитражный суд, который, как Вы знаете, возглавляет Евгений Всеволодович Яковлев, провести анализ судебно-правовой реформы, тех законодательных актов, которые у вас приняты. Эта работа анализировалась и Ассоциацией международного права, которую у нас возглавляет профессор Колодкин, который является также судьей по международному морскому праву. Мы обратились также к входящему в состав нашего союза профессору Лондонского университета Уильяму Батлеру - это очень известный юрист в Великобритании и в Соединенных Штатах Америки, где он работал, уже много лет он входит в наш союз в качестве одного из его руководителей. Мы попросили провести анализ и наших друзей на Украине. Украинскую группу возглавлял председатель Высшего совета юстиции Украины и председатель Союза юристов этой страны, вице-президент Всемирной ассоциации юристов. В Высшем арбитражном суде работала профессор Нешатаева - она судья этого суда, возглавляет сектор международного права. Я попросил Натига Исмайловича посмотреть все то, что касается нотариата. Таким образом, через несколько месяцев работы мы подготовили заключение и привезли его Вам. С Вашего высокого позволения вручим его Вам.

Если говорить о главном итоге, к которому пришли наши эксперты, то он состоит в том, что в ходе этого краткого по времени, но емкого по содержанию работы периода, - по сути, это последние 8-9 лет, - нормативные акты по судебно-правовой реформе и практическая работа по вопросам борьбы с преступностью в главных параметрах отвечают высоким требованиям Совета Европы и мирового сообщества вообще.

Что касается, может быть, главного вопроса - защиты прав человека, анализ которого шел с точки зрения того, в какой мере нормативные акты и работа отвечают Европейской конвенции 1950 года и прилагаемому к ней протоколу, то и в данном случае анализ подтвердил, что здесь все соответствует требованиям, которые предъявляются Советом Европы. Эксперты особо подчеркнули то, что касается отмены смертной казни. Знаете, это шаг насколько позитивный, настолько и смелый.

Гейдар Алиев: Особенно в такой республике, как наша, где, как вы знаете, очень много было особо опасных преступников.

Андрей Требков: Да. И когда эксперты докладывали, то нельзя было отвлечься от ситуации, которая есть сейчас. Это, по сути, и непрекращающееся состояние войны, огромное количество беженцев, неосвобожденные еще земли, море других вытекающих отсюда проблем.

Хочу сказать о своих личных впечатлениях. Я 10 лет не был в Азербайджане. В те времена, работая в Министерстве юстиции СССР, я очень часто бывал в вашей республике, тогда мы делали много добрых дел. И сейчас меня, как гражданина, приехавшего в другую страну, приятно поразило то, что здесь человек может ночью выйти из гостиницы, как это делал я, и пойти туда, куда он считает нужным. Это говорит обо всем.

Как говорят, все познается на бытовом уровне. Если ты можешь днем отправить ребенка в школу и не забирать его оттуда сам, отрываясь для этого от работы, если ночью можешь ходить по улицам не опасаясь, что тебя ограбят, то это говорит о том, что в государстве есть стабильность, что принятые законы действуют. Поэтому по возвращении скажу своим экспертам, которые не были в Азербайджане, что, как очевидец, могу подтвердить те выводы, к которым они пришли.

Мы очень надеемся, господин Президент, что Вы распорядитесь этим документом, как сочтете нужным. Нам бы очень хотелось, чтобы он стал нашим скромным вкладом, нашей скромной помощью вашему молодому независимому государству, лично Вам в Ваших колоссальных усилиях, которые общеизвестны, той работе, которую вы проводите, чтобы войти в цивилизованный мир, работая на прочной правовой основе.

Гейдар Алиев: Благодарю вас, во-первых, за оценку, которую вы даете на основе анализа многих международных экспертов обстановке в нашей республике, особенно в плане осуществления правовых реформ и решения многих вопросов борьбы с преступностью, укрепления правопорядка и утверждения стабильности.

Да, действительно, наша республика прошла очень сложный путь по сравнению со многими другими республиками, в прошлом входившими в Советский Союз. Во многих из них просто сменилась, как говорят, система государственного устройства, идеология, однако не было войны, беженцев, не было оккупации их территории, жертв, а также столько попыток государственного переворота, попыток осуществления терактов, которые были в Азербайджане. Это и отличает Азербайджан от всех республик, которые в прошлом входили в Советский Союз.

Естественно, все это осложнило положение в Азербайджане. Еще в бытность Советского Союза в Азербайджане сложилось очень тяжелое положение прежде всего в связи с агрессией Армении против Азербайджана, проблемой Нагорного Карабаха, а потом процессами, которые происходили внутри страны, когда отдельные силы, имея вооруженные отряды и так далее, боролись за власть. Они один, потом второй раз свергли власть, и в 1993 году республика оказалась на грани гражданской войны.

Теперь уже прошло достаточно времени и люди, живя ныне так спокойно, когда ночью можно спокойно, как вы сказали, выйти на улицы, пройти и никто тебя не побеспокоит, иногда забывают о том, что было. В 1993 году, когда я прибыл в Баку, положение было страшным. Азербайджан раскалывался, распадался, преступность дошла до крайности. Наряду с этим, шла война и, пользуясь этой обстановкой, армянские вооруженные формирования продвигались вперед и захватывали новые наши территории.

Тогда мы сумели все это преодолеть, однако болезнь вооруженной борьбы за власть, свержения конституционной власти у нас пока еще не прошла. Может быть, сегодня уже меньше таких настроений, но они есть.

В октябре 1994 года мы столкнулись с попыткой государственного переворота вооруженным путем. Аналогичная попытка была и в марте 1995 года. Кстати, в марте исполняется пять лет с того времени, когда в Азербайджане сложилась чрезвычайно тяжелая, трагическая ситуация.

В 1993 году - гражданская война, которую удалось погасить, в октябре 1994 года - попытка государственного переворота. Возможно, в истории нет такого аналога. Но я, не располагая тогда военной силой, армией и так далее, обратился к народу, и он встал на защиту конституционного строя, и мы сумели подавить повстанцев, которые разбежались. Абсолютное большинство из них было поймано и привлечено к ответственности нашими судебными органами.

А через 6 месяцев - в марте 1995 года была уже более серьезная попытка государственного переворота. Тогда часть сил Министерства внутренних дел, то есть созданный в то время ОМОН - отряд особого назначения, вышел из подчинения сначала руководства министерства, а потом и из подчинения государства, Президента. Располагая огромным количеством оружия, собранного также незаконно, и, конечно, боевиками, которые имели определенный опыт террористической деятельности, грабежей, этот отряд, связавшись с различными политическими партиями в Азербайджане, в том числе с Народным фронтом, Мусаватской партией, находящимся в России Муталибовым, сбежавшим бывшим президентом Абульфазом Эльчибеем и, конечно, направляемый иностранными спецслужбами, приступил к осуществлению государственного переворота.

Хотя этот симптом был у нас, и мы принимали меры, - я, в частности, прилагал очень много усилий образумить этих людей, чтобы они отказались от своих преступных замыслов, вел переговоры с ними, мобилизовал на это дело авторитетных людей, наших известных писателей, ученых, вел переговоры с некоторыми руководителями этих вооруженных отрядов, - однако это не дало результатов. Так как, с одной стороны они обнаглели, а с другой стороны, почувствовали поддержку различных политических сил, да к тому же еще и иностранных спецслужб. И не понимая, что власть здесь уже не та, что раньше, пошли на авантюру - на свержение власти. И все мои попытки, меры образумить их, не допустить этого, не дали никаких результатов.

В ночь на 17 марта они пошли в наступление с целью захватить дворец Президента - вот это здание, телевидение, Министерство обороны, Министерство внутренних дел и считали, что власть уже находится в их руках.

Но мы выстояли и предотвратили это. Правда, не обошлось без крови. Первая попытка государственного переворота в октябре 1994 года была бескровной. А здесь не обошлось без крови. Но здесь уже их вина, так как они пошли в наступление, считая, что убьют того, другого, третьего, а потом доберутся до Президента - или арестуют его, или убьют и власть в их руках.

Скоро исполнится пять лет с тех пор. Но, повторяю, мы тогда предотвратили это трагическое положение, которое вновь могло привести к гражданской войне в Азербайджане, его распаду как государства.

Правда, они не переставали осуществлять свои замыслы. Удивительно, что они пользовались поддержкой спецслужб не одного, а нескольких государств. И часть омоновцев, которых не удалось задержать, разбежались, скрывались в разных странах - на Украине, в России, в Турции. Позже, опять-таки при поддержке различных спецслужб, они пробирались в Азербайджан. Здесь была попытка сбить самолет Президента, когда он возвращался из заграничной поездки, была попытка взорвать мост, через который должны были следовать Президент Азербайджана и Президент Украины во время его официального визита в Баку.

Но все это мы предотвратили. Большинство виновников привлечено к ответственности. Правда, некоторые их вдохновители находятся за пределами республики, один из главарей этого ОМОНа орудует сейчас в Иране. Но, думаю, что сейчас власть в Азербайджане не та, которая была в 1993, 1994 и 1995 годах. Мы создали стабильность, укрепили государство, а самое главное - создали обстановку стабильности и люди спокойно живут и работают.

И, конечно, те меры, которые мы осуществляем по проведению в жизнь реформ, решению социальных, экономических вопросов, с каждым днем улучшают жизнь. Например, вчера я подписал распоряжение об увеличении на 25 процентов зарплаты работникам науки, всем работникам здравоохранения, сферы культуры, социального обеспечения. Несколько месяцев до этого я повысил зарплату на 25 процентов всем работникам образования. Было принято много других мер.

Но для того, чтобы иметь на это бюджетные средства, надо, чтобы работала экономика, были поступления в бюджет. В 1994, 1995 годах инфляция у нас доходила до 1600 процентов. Но уже три года как у нас нет инфляции. И при том, что нет инфляции, у нас снижаются цены на потребительские товары, я повышаю заработную плату. Вы представляете? Когда есть инфляция и зарплата повышается, это в какой-то степени понятно, это вынужденная мера. Но инфляции нет, снижается цены на потребительские товары, укрепляется курс нашей национальной валюты и я поднимаю зарплату людям. Это результат нашей работы. Поэтому, естественно, одними нашими административными мерами или мерами укрепления государственной системы нельзя было создать такую обстановку, которую мы имеем. Для этого нужно было многое, в том числе и осуществление экономических, социальных реформ, реформ в системе права, в судебной системе и так далее.

Так что я рад, что, хотя и не полностью, но хоть в какой-то степени вы видите это своими глазами. Мне приятно, что вы приехали сюда с конкретными оценками нашей работы международных организаций, международных экспертов. Благодарю вас и верю, что наше сотрудничество с вами и вообще со всеми общественными организациями будет развиваться. Кстати, у вас почему-то в какой-то степени вызвало удивление то, что я встречаюсь с президентом общественной организации. Для меня это нормальное явление. Так как сейчас, когда идет демократизация общества, когда мы строим демократическое, правовое государство, мы должны использовать все средства. Я, например, работу с общественными организациями считаю столь же важной, как и с государственными органами. Поэтому еще раз приветствую ваш приезд и ваши добрые впечатления.

Вы напомнили мне кое-что из прошлого. Мне это приятно. Понимаете, время проходит, я сам кое-что забываю. И забываю не потому, что память ослабла, нет. А потому, что так много было в те годы, что все одновременно сохранить в памяти нельзя. Хотя если я посижу день-два, разложу все по полочкам, то все вспомню.

Когда я встречаюсь с людьми, с которыми работал в прошлом или которые знали о моей работе и напоминают мне о конкретном факте, то, конечно, это приятно мне. Так как и тогда все это было нелегко.

Вот вы сказали, что работали в Тюмени и интересовались тем, что делается в Азербайджане. Да, в 1969 году, когда меня избрали первым секретарем Центрального комитета компартии Азербайджана, то свою работу я начал с совершенно другой стороны по сравнению с другими партийными руководителями - с борьбы с коррупцией, со всеми злоупотреблениями властью, с преступностью, с хищением народной, государственной собственности и так далее.

Это было необходимо, так как тогда в республике была такая обстановка. Она была не только в Азербайджане, но и везде в Советском Союзе. Где-то немножко больше, где-то меньше. Но раньше существовала такая психология - что вроде везде так, то пусть и у нас так будет. Так как власть тогда в общем-то привыкла к такому положению и считала, что это в какой-то степени явление неминуемое.

А я развернул эту борьбу. И, кстати, должен сказать, что это молниеносно разнеслось по Советскому Союзу и по всему миру. Тогда популярность, авторитет Алиева буквально за несколько месяцев выросли так, что люди все еще помнят это.

Наряду с этим, я тогда начал и с гласности. Это потом уже, в середине 80-х годов, ее начали осуществлять по всей стране. Ведь тогда была такая психология - если что-то там есть, то обсудили в ЦК, в райкоме, обкоме, приняли постановление, а народ не знает об этом. А я все передавал в печать, в прессу, на телевидение. Между прочим, это вызвало огромную политическую активность людей, на что я и рассчитывал. Так как, когда люди будут знать, что, допустим, такой-то первый секретарь изобличен во взяточничестве и привлечен к ответственности, такой-то министр снят с работы и привлечен к уголовной ответственности за злоупотребление властью, или же какой-то прокурор или начальник милиции, - то народ поймет, что власть видит все это, она борется с этим. Тогда народ будет поддерживать власть и помогать ей. А до этого было такое настроение, что вроде так оно и должно быть.

Помню, примерно в середине 70-х годов мы разбирали в ЦК работу одного района, где были большие злоупотребления, взяточничество и так далее. Мы тогда сняли первого секретаря с работы, потом привлекли его к судебной ответственности. Одного-двух из тех, кто был привлечен к ответственности за дачу взяток, я спрашивал - почему вы давали взятки? Они говорят - мы считали, что так и положено секретарю райкома, считали это нормальным. Понимаете, в чем дело?

Так что потом это постепенно распространилось. Вот вы говорите, что в далекой Тюмени ждали сообщений из Азербайджана. Вы помните нашу газету "Бакинский рабочий"? Она и сейчас существует. Так как она на русском языке, то расходилась по всему Советскому Союзу. Помню, мне говорили о том, что она стоила 10 копеек, а в Тбилиси ее продавали за 25 рублей. Стали торговать этой газетой и в других республиках. Везде и всюду списывали у знакомых, просили прислать ее. Интерес был большой.

Я и сейчас остаюсь на тех же позициях, я не изменился. Наоборот, я еще более ужесточился в этом плане. Почему? Да потому, что эти явления сейчас стали более распространенными. И не только в Азербайджане, и не только на постсоветском пространстве, но и во всем мире.

Недавно я беседовал с представителями Европейского Союза и они говорили о том, что у нас есть коррупция. Я сказал, да, у нас есть. А у вас ее нет? Один из них был из Италии, другой из Голландии. Тот, который из Италии, сказал - да, у нас тоже есть. Тот, что из Голландии говорит - нет. Я говорю ему - у вас тоже есть. Вы работаете в Совете Европы. А ведь полгода назад разоблачили экономическую комиссию Совета Европы - крупнейшую международную организацию во главе с Жаком Сантером, с которым мы, кстати, сотрудничали, а также Ван Ден Бруком, который, кстати, из Голландии. Все они вынуждены были уйти в отставку за коррупцию.

То есть это явление сейчас очень сильно распространилось везде. Но каждый хочет доказать, что в той стране ее больше или она есть, а у него нет. Это неверно. Считаю, что это везде есть - где-то больше, где-то меньше. И в Азербайджане есть, и в России много, и в западных странах, которые, кстати, пытаются доказать, что это характерно только для стран бывшего Советского Союза и Восточной Европы. Поэтому мои принципы нисколько не изменились, а еще больше ужесточились.

Да, я вспоминаю и мою встречу в Министерстве юстиции. Тогда, как я помню, министром был Теребилов. На Политбюро мы его рекомендовали председателем Верховного суда. Я должен был представить Теребилова. А министром назначили Героя Советского Союза Кравцова, который был прокурором России. По поручению Политбюро я должен был представить и Теребилова, и Кравцова. Но я два дня был занят, время шло, Теребилов сам, без представления пошел в Верховный суд, так как в прошлом был заместителем председателя Верховного суда, это потом его назначили Министром юстиции. А Кравцов назначен, но не может приступить к работе. Мне позвонили и сказали, что Вам же это дело поручено. Я приехал. Помню, было расширенное заседание коллегии, я представил его, как помню, речь произнес. Рад, что Вы помните это. Во всяком случае, Министерство юстиции специфично. Одно дело, когда я произносил речь, допустим, в Министерстве путей сообщения или же в Министерстве здравоохранения, в Министерстве культуры, так как это более близкие мне отрасли. А юстиция....

Да, я произнес речь, которая в основном содержала задачи, которые стояли перед Министерством юстиции в то время. Тогда, - это было в середине 80-х годов, - мы как раз хотели укреплять законность. Я, например, решением политбюро был назначен председателем комиссии по подготовке первого Закона "О трудовых коллективах". Потом мы готовили Закон "О государственном предприятии". Или же, например, я возглавлял комиссию по подготовке закона об арбитраже и тогда мы впервые арбитраж оторвали от государства и сделали его самостоятельной организацией. До этого арбитраж был в составе Совета министров, я сам был первым заместителем председателя Совета министров. И когда я внес этот проект на рассмотрение Совета министров, то все запротестовали - как же так, арбитраж выходит из подчинения Совета министров. Так я им доказывал, что надо, чтобы он не был в подчинении и свободно мог решать экономические споры. А когда арбитраж в подчинении Совета министров, когда два министерства или каких-то предприятия ведут экономический спор, предъявляют друг другу претензии, один заместитель председателя защищает интересы своего предприятия или министерства, другой - своего предприятия или министерства, то не может быть справедливости.

Вот Вы вспомнили Лебедева. Он тоже рассказал мне историю, которую я давно забыл. Он говорит, что они собирались строить себе здание. А тогда запрещалось строительство административных зданий. Он говорит - мы кинулись туда, сюда и так далее. Потом, говорит, мне сказали, что если кто и решит этот вопрос, так это Алиев, если Вы к нему попадете. Он говорит - я предпринял много попыток и попал к вам. Вы посмотрели, выслушали меня и написали - разрешаю. Так мы построили это здание. Если бы не Вы, говорит он, то мы не смогли бы построить его.

Так что, я рад, что в те времена мы делали полезную работу, причем, немало. Особенно я рад тому, что люди помнят это. Например, я не представлял, что вы помните так много фактов о нашей прошлой совместной работе.

Когда я работал в Москве, то в связи с подготовкой законов и так далее, очень часто встречался с министром юстиции, академиками Кудрявцевым, Лаптевым, много работал с ними, обсуждал. Вопросы тогда были сложные. Ведь у нас в Советском Союзе все решалось постановлением партии, закон носил формальный характер. А процесс создания законов по существу начался в середине 80-х годов. Мне пришлось много заниматься этими вопросами, что и дало мне возможность общаться со многими юристами Советского Союза, многие из которых и сегодня активно работают.

Я рад, что ваша международная организация активно сотрудничает с нашей республикой, точнее говоря, наша республика сотрудничает с вами. Я это приветствую и считаю, что это сотрудничество должно углубляться и развиваться. Считаю, что от этого будет польза, прежде всего для нас. Так как опыт такой международной организации, аккумулирующей мировой опыт, очень полезен для каждой страны, в том числе для Азербайджана.

Агамиров наш соотечественник? Вы приезжали в Нахчыван?

Натиг Агамиров: Да.

Гейдар Алиев: У меня был тяжелый период в жизни - нахчыванский, когда в 1990 году приехал из Москвы, но здесь мне не разрешили жить в Баку и я жил в Нахчыване. Он приезжал, помнит, в каких тяжелых условиях...

Натиг Агамиров: Это незабываемые дни.

Гейдар Алиев: …В каких тяжелых условиях проживала вся эта автономная республика, находящаяся в состоянии блокады, оторванная от Азербайджана, в том числе и я. Я провел там три тяжелых года. Так что я помню его с того времени.

Хорошо, спасибо.

Газета "Бакинский рабочий", 15 марта 2000 года

© aliyev-heritage.org